И вот мой питомец оттолкнулся от края крыши.

И взлетел!

Меня переполнили эмоции. Ветер бил в лицо, но это сущие мелочи.

Такого восторга я никогда не испытывал! Никогда!

А вот Краснов едва удерживался и орал во всё горло. Ну, так точно не уснёт.

Регат набирал высоту. И я даже смог потянуться и присесть на его широкой спине. А это было непросто, нас шатало туда-сюда хлеще, чем на аэроплане.

— Да не ори ты! Наслаждайся полётом! — крикнул я ему.

— Не могу! Капец как страшно! — ответил он дрожащим голосом.

Здоровяку было по-настоящему страшно. А я кайфовал. Меня не пугал ни сильный и холодный зимний ветер. Ни пируэты Зубастика, который не привык к пассажирам.

Я чувствовал себя, как на американских горках! Нет, это было гораздо круче!

По крови разлился адреналин, и он лишь усиливал наслаждение от полёта. Никакого страха. Я и не замечал, как улыбаюсь во весь рот, пока не почувствовал на языке снежинки.

Мы поднялись высоко. К самым небесам! Это было нечто, несмотря на то, что вокруг стало холодно. У меня окоченели руки, а Краснов открыл в себе второе дыхание и стал орать ещё громче.

А потом Зубастик начал спускаться по направлению к нужному адресу. По пути к тюрьме я проехал мимо, и сейчас образами объяснял ему дорогу.

— Краснов! Помолчи, или спалимся! — крикнул я мужчине-мутанту на спуске.

Видимо, страх перед императором после всего, что с ним сделали, пересилил боязнь полётов. И он, наконец, замолчал.

А уже через пять минут Зубастик приземлился на заднем дворе дома, что арендовала Ольга. На подставное лицо, конечно, чтобы её не вычислили.

Сперва Зубастик воспарил над землёй, сбавляя скорость, и мы на несколько секунд зависли в воздухе. А потом он плавно опустился на свои массивные лапы.

Краснов тут же спрыгнул и упал в снег.

— Наконец-то! Больше никогда не буду летать, — простонал он, отходя от шока.

— Никогда не говори никогда, — усмехнулся я и погладил Зубастика по голове.

Отправил ему образ с благодарностью. И там обещал выделить по мешку корма за каждую из заслуг. А вот вторая ему только предстояла.

И после этого первого полёта я не сомневался, что мы справимся.

Задняя дверь дома распахнулась, и к нам выбежала Ольга. Она в шоке посмотрела сперва на меня, затем на Зубастика, и только потом заметила лежащего на снегу мужа. На ней было красное старомодное платье, но оно ничуть не портило старую колдунью.

— Дорогой, это ты? — она наклонилась к мутанту, лежащему лицом в сугробе.

— Да, милая, — он поднял руку. — Знаешь, спасибо… Но не знаю, что было хуже, мутации или этот полёт.

— Зато ты жив! Поднимайся!

Ольга помогла мужу встать. Увидела его лицо, и по щеке женщины покатились слёзы.

— Дорогой… что же с тобой сделали?

— Ничего хорошего. Но и ничего, что нельзя исправить, — ответил Краснов и взял её за руку.

А затем он отвернулся и зевнул.

— Скоро подействует снотворное, и он будет долго спать. Потом я вернусь, и мы нормально поговорим, — сказал я.

— Спасибо, Алексей! Я обязана вам всем! — ответила женщина, вытирая слёзы, которые превращались во льдинки на её щеках.

Сегодня была поистине холодная ночь. Вроде бы праздник, а у меня сплошные дела. И самое интересное ждёт впереди.

— Ольга, разрешите, я переоденусь у вас в доме. Мой артефактор должен был привезти вам одежду.

— Конечно! Ваш костюм на вешалке в гостиной.

Я кивнул и прошёл в дом, оставляя наедине воссоединившихся мужа и жену.