Действительно, если слишком долго ждать возможность сделать следующий шаг по карьерной лестнице – можно «перегореть». И ничего хорошего из этого не выйдет ни для тебя самого, ни для твоих подчиненных. Неплохой в начале службы офицер Белозеров годами ждал и нервничал, а это никому не улучшит характера…

 – Если честно, Николай Оттович, то я бы предпочел видеть старшим офицером кого-то из мичманов или даже механиков, – осмелел Черкасов.

 – Согласен с Василием Ниловичем, – присоединился Тимирев, – не сочтите нас ябедами, но действительно Белозеров создал невыносимую обстановку и на броненосце, и в кают-компании. Если наше мнение для вас что-нибудь значит…

 – Я понял вас, господа. И не случайно завел разговор на эту тему именно с вами. Мичман или механик, это, конечно, слишком… Я подумал о Соймонове. Что скажете?

 – Вася?! Ой, извините, Николай Оттович, – Черкасов слегка смутился, столь откровенно высказав свои эмоции, – лейтенант Соймонов – вполне подходящая кандидатура. И, по-моему, лучшее решение проблемы.

 – Не стал бы так категорично, как Василий Нилович, утверждать, – без особого восторга присоединился к мнению артиллериста Тимирев, – но в качестве временно исполняющего должность старшего офицера – лейтенант Соймонов лучшая кандидатура. Если, конечно, не пришлют кого-нибудь постарше. Уважение команды и кают-компании он, несомненно, заслужил. Но вот как получится у Василия Михайловича в новом качестве… Не знаю.

 – Мне этого достаточно, господа. – Эссен почувствовал внутреннее облегчение. – Можете быть свободны. Благодарю за искренность.

 

Последующий (он же последний) разговор на эту тему был уже не очень сложным – слишком тщательно и презентабельно Эссен «позолотил пилюлю».

 – Спешу вас поздравить, уважаемый Андрей Алексеевич, – командир «Пересвета» просто лучился доброжелательностью, – вы теперь командир корабля.

 – Простите, Николай Оттович, не совсем вас понимаю. – Белозеров был буквально ошарашен. – Какого корабля?

 – «Бедового». Только что пришел приказ о вашем назначении. Понимаете, в бою погибло и было тяжело ранено так много командиров кораблей, что на эскадре, после прибытия, идет натуральная чехарда. Чагина с «Алмаза» отправили командовать «Александром Третьим» вместо тяжело раненного Бухвостова, Баранова с «Бедового» – на «Алмаз», ну а вас, как одного из самых заслуженных лейтенантов, – на миноносец.

 Эссен, естественно, не распространялся, чего ему стоило устроить данное назначение, но цель, в конце концов, была достигнута – приказ пришел.

 – Благодарю вас, кому прикажете сдать дела?

 – На днях возвращается лейтенант Соймонов – ему и сдадите.

 – Соймонов? Странно… Нет, ничего плохого о Василии Михайловиче сказать не могу, но он ведь самый молодой лейтенант на корабле. И это утвердили?

 – Это оставили на мое усмотрение. Я решил так. У вас будут какие-нибудь серьезные возражения? Я внимательно выслушаю.

 – Да нет, какие возражения, просто… Неужели все флотские традиции и законы уже не действуют?

 – Вы про ценз и право старшинства? Нет, не действуют. И не могут они сейчас действовать. Сейчас, после той бойни в Цусимском проливе и необходимости продолжать войну, многое традиционное отходит на второй план, любезный Андрей Алексеевич. И не мне вам это объяснять.