— Умрете? Что это за разговоры? Вы порадуете мистера Эшленда прекрасным сыном. Вы не умрете, это так же верно, что это не мой ребенок. Теперь отдохните, миссус. Больше никаких разговоров о смерти.

— Сын, — повторила Эмили печально и вспомнила, как видела во сне у себя на руках крохотного младенца. Брата? Нет — собственного ребенка!

— Бедный мой малыш! — зарыдала она в подушку!

Эмили чувствовала себя совершенно разбитой, проведя все утро в постели. Она сидела у туалетного столика, когда Эдгар вошел в комнату и встретился с ней взглядом в зеркале.

— Тебе следует лежать в постели, — мягко упрекнул он. — Ты больна.

Эмили встала и мрачно сообщила:

— Я беременна.

Он улыбнулся:

— Я так и подумал. Но разве это так ужасно, любимая?

Эмили не ответила. Ее ногти впились в шторы из красного бархата.

Эдгар подошел и обнял ее за талию. Его губы скользнули по ее шее.

— Теперь ты подаришь мне моего сына, — прошептал он. Эмили обернулась, оттолкнула мужа и посмотрела на него, не веря своим ушам.

— Твоего сына?

Он рассмеялся.

— Ну, должен же родиться или мальчик, или девочка, ты не согласна, дорогая? Кроме того, — пошутил он, — теперь дело сделано. По крайней мере тебе пока нечего бояться в этом смысле. Кто знает, может быть, ты станешь получать больше удовольствия от наших любовных игр…

— Больше удовольствия? Ты хочешь сказать, что планируешь продолжать спать со мной теперь, когда добился своего? — В ее голосе зазвучали истерические нотки. — Но я ведь забыла. Ты хочешь продолжать, чтобы… чтобы потренироваться на мне, так как рано или поздно от меня потребуется возместить тебе потерю обоих!

Эдгар озадаченно нахмурился:

— Эмили, о чем ты говоришь, я не понимаю.

Она заметалась по комнате, не обращая внимания на удивление мужа.

— Теперь я должна родить тебе твоего сына! — негодовала она. — Мне следовало быть умнее, когда ты сказал, что женишься на мне для того, чтобы я делила с тобой постель и рожала тебе сыновей! Я должна возместить тебе потерю твоих сыновей, так же как должна заменить Оливию!

Эдгар схватил ее за руку.

— Остановись, Эмили, ты не знаешь, что говоришь!

— Нет, знаю! — бушевала она. — Я не стану Оливией! Я не верну тебе твоих сыновей. Я… я… я рожу девочку!

Эдгар крепко схватил ее за плечи, на его лице отразилось отчаяние.

— Послушай меня, Эмили, я и не хочу, чтобы ты была Оливией!

Она топнула ногой.

— Нет, хочешь! Ты даже не смог избавиться от ее портрета! Ты все еще ее любишь! — Ее глаза блестели от слез, желудок сжал спазм, но она судорожно продолжала: — Я убегу и рожу девочку, а тебе будет все равно!

Лицо Эдгара выражало ужас:

— У тебя истерика. Тебе следует лечь в постель.

— Нет! — рыдала она, стараясь оттолкнуть его прочь. — Я от тебя ухожу! Я не подарю тебе сына! Ни за что!

— Стой спокойно! — зарычал он.

Эмили рыдала, но подчинилась. Он расстегнул ее платье и стянул его через голову.

— Думай что хочешь, — твердо заявил Эдгар, усаживая жену на постель, — но я не позволю тебе впадать в истерику и болеть. — Он укрыл ее одеялом до подбородка. — Ты бледная, как эта простыня. Потом у тебя поднимется температура!

Эмили вцепилась в простыню и посмотрела на полного мрачной решимости мужа.

— А тебе не все равно?

— Нет!

— Это из-за сына, который тебе нужен!

— Мне нужна ты!

Эдгар сел рядом и посмотрел ей в глаза:

— Ты должна оставаться в постели весь день, слышишь? Я сейчас позову твою служанку и сдеру с нее шкуру заживо, если Холли позволит тебе хотя бы сесть.