Теперь приближалась ночь, и после той ужасной сцены утром Эмили боялась того, что произойдет, когда муж придет в их комнату. Она была сердита, слишком сердита и не хотела оставаться с Эдгаром наедине. Муж говорил с холодной ненавистью, будто она нарочно соблазняла Аарона Райса! И даже намекнул, что готов ее убить!

Эмили выбросила стебель цветка и сорвала новый. С таким трудом завоеванные отношения погибли, как нежный цветок, который она сейчас теребила.

Эмили отряхнула траву с юбки и пошла в дом. Горячий воздух обвевал ее лицо. Губы пересохли и потрескались. Да, скоро лето, и предстоит выдержать долгую осаду жары.

Войдя в прихожую, Эмили услышала из гостиной, как кто-то барабанит на рояле.

Она на цыпочках подошла к двери. Мария, сосредоточенно хмуря брови, с энтузиазмом начинающего музыканта громко извлекала фальшивые ноты.

— Можно, я помогу тебе, Мария? — предложила Эмили.

Девушка подскочила и схватилась тонкой смугло-медовой рукой за грудь.

— Вы напугали меня, сеньора!

Эмили невольно рассмеялась, глядя на ее искренний испуг.

— Прости меня. Ты атакуешь гаммы с таким пылом. Скажи, пожалуйста, почему ты так интересуешься музыкой?

Девушка пристально посмотрела на Эмили и пробормотала после короткой паузы:

— Мой отец был талантливым музыкантом, сеньора. Он играл на гитаре.

— Понимаю, — ответила Эмили. — Мы должны достать тебе гитару.

На короткое мгновение в зеленых глазах вспыхнула радость. Но она тут же опустила ресницы.

— Твой отец когда-нибудь выступал с гитарой?

— Да, сеньора. Иногда, когда не мог найти работу с лошадьми. В Сан-Антонио я танцевала под его гитару и собирала монеты, которые нам бросали.

Эмили представила себе, как гордая юная мексиканка в лохмотьях вынуждена была подбирать монеты, которые бросали к ее ногам пьяные мужчины.

— Мария, как я уже говорила, мне было бы приятно помочь тебе в занятиях музыкой, пока Дэвид в отъезде. И у тебя красивый голос — позволь мне аккомпанировать, а ты попрактикуешься в вокале.

На лице Марии снова появилась маска.

— Возможно.

Услышав, как хлопнула входная дверь, обе застыли. Мрачный Эдгар Эшленд. Не обращая внимания на женщин, устремился к буфету, и со звоном достал из него графин с бренди и бокал и покинул гостиную так же внезапно, как и вошел.

Эмили встала и двинулась было за ним, но, услышав, как щелкнул замок в его кабинете, опустилась, ослабев, на диван. Внезапно перед глазами рассыпался фейерверк серебряных искр, голова закружилась, казалось, она сейчас упадет в обморок.

Теплая ладонь легла ей на руку.

— Эмили, что случилось?

Она подняла глаза и увидела сидевшую рядом Марию, с любопытством смотревшую на нее. Девушка никогда раньше не называла ее по имени, и на душе у Эмили потеплело.

— Ничего, Мария. У меня просто на секунду закружилась голова. Видишь ли, я беременна.

— А, понимаю. Вы не очень крепко держитесь на ногах. Я позову сеньора Эдгара, чтобы он отнес вас наверх.

Эмили с трудом поднялась.

— Нет, Мария. Ты не должна его беспокоить. Он на меня сердится.

Мария подняла черные брови, шокированная тем, что Эмили сказала о гневе мужа.

Эмили пошатнулась, и Мария поддержала ее.

— Сначала присядьте, сеньора, а то вы действительно упадете в обморок.

Они сели, и Эмили объяснила:

— Мой муж рассердился на меня, потому что сегодня приходил Аарон Райс. Эдгар вошел как раз в тот момент, когда он пытался меня поцеловать.