«Ладно, – так ничего и не придумав, решила Соня, – сориентируюсь по обстоятельствам!»

Дверь открыл заспанный Алексей Ильич, муж матери, и удивленно уставился на Соню.

– А ты чего это?

Соня, решившая больше не разговаривать за порогом, без спросу прошла в темный коридор, на ходу оттолкнув отчима.

– Я к матери. – Соня с удовольствием присела на стул и начала снимать промокшие ботинки.

– Так нет ее, деточка! – Алексей Ильич из-за всех сил играл в «доброго папочку». – Она еще позавчера в Питер уехала, на семинар. Приедет только дней через десять. Она тебя разве не предупредила?

Соня промолчала, но по ее вытянувшемуся лицу он понял, что та ничего не знала.

– Хотя бы чаю дай, «папочка»! – Соня держала в руках насквозь промокшие ботинки и прикидывала, куда ей теперь податься.

– Не могу, деточка! Воды второй день нет. – Алексей Ильич явно нервничал.

Соня перевела взгляд со своей промокшей обуви на совсем новенькие, из натуральной кожи полусапожки, стоявшие в коридоре. Женские полусапожки на высоком каблуке. У матери Сони были «варикозные» ноги, и она никогда не носила такую обувь.

«Ах ты, старый кобель!»

– Воды, говоришь, нет, а сапожки-то чьи?

– Софья, – загремел голос отчима, – не лезь не в свое дело! Мать тебе все равно не поверит. У вас и так с ней отношения прохладные, не подливай масла в огонь.

– Конечно, гад, прохладные. Из-за тебя, кобеля проклятого, – не выдержала Соня и сорвалась окончательно: – Ты же пять лет назад, когда жить с нами начал, все возможное сделал, чтобы меня с вами не было. Матери про меня небылицы рассказывал, а сам норовил мне под юбку залезть!

Высокий грузный Алексей Ильич захлебнулся от возмущения:

– Вот они детки-то! Хорошо, что у меня их нет! Неблагодарная! Я тебе квартирку-то сделал! В которой ты сейчас живешь! Или забыла?

– Спасибо, папочка! Правда, взамен ты оттяпал четырехкомнатную, которая нам с матерью еще от бабки осталась! Действительно, это именно ты… ты купил мне вонючую конуру на окраине города!

– А мог, кстати, и не покупать! Так что скажи спасибо! А то трахалась бы сейчас со своими бесконечными кобелями прямо в подъезде! – Отчим побагровел и с силой сжал кулаки. – А ну пошла вон из моей квартиры!

Неожиданно для себя Соня схватила стоящие рядом полусапожки и с размаху ударила ими отчима по лицу.

– На, подавись! Кобель старый! – и босиком выбежала в подъезд.

Сзади оглушительно захлопнулась дверь, и Соня непроизвольно вздрогнула.

– Сумку отдай, Казанова хренов! А то дверь разнесу, – сидя на верхней ступеньке лестницы, закричала Соня.

Дверь снова открылась, и в проеме показалось перекошенное от ненависти лицо отчима:

– Бери, сучье отродье. – И он кинул сумку прямо в Соню.

Продолжать этот безобразный скандал у Сони больше не оставалось сил, поэтому она молча подняла сумку и в одних носках пошла вниз.

Где-то между одиннадцатым и десятым этажами Соня наконец надела обувь. Что делать дальше, она не знала.

На улице ветер только усилился, и Соня вернулась обратно в подъезд.

«Пока решу, куда идти дальше, лучше постоять в тепле».

Она присела на корточки и открыла спортивную сумку. Немного подумав, достала пакет с лекарствами, а оттуда пару пластин с таблетками.

Морщась от нестерпимо горького вкуса, она все же проглотила препараты и тяжело вздохнула.