|
.. Нет, работать здесь умеют. Но стражи в самом деле нет. Вольный народ не терпит даже намека на насилие, а городом правит сам на сходе. Правит здравый смысл, хотя иной раз берет верх пьяная удаль или лихое: "Да гори оно все..." Город был лучшим на всем Востоке, а это обязывает. Воздвигались новые дворцы и храмы, арки новых акведуков. В середине Города, на развалинах старых зданий вырастали новые дворцы, призванные затмить все, что было создано прошлыми поколениями. Дворцы и храмы соединялись крытыми переходами и подземными норами, где можно было разъехаться гружеными телегами. Вокруг дворцов вырастали обиталища слуг, стражи, конюхов, поваров и прочих работников властелинов Города, а вокруг грудились дворцы поменьше, тоже с домами для стражи, садовников и смотрителей конюшен, не таких роскошных, но все же способных затмить царские конюшни в других краях. Город быстро богател, а золото липнет к золоту: со всех сторон в город, который уже начали называть просто Город, везли драгоценный мрамор, редкие породы дерева, диковинных животных и лучшие из статуй, какие только создавали ваятели в ближних и дальних странах. Аристей помнил прежние имена статуй: это были боги той ушедшей поры. Люди забывчивы - что не уничтожено сразу, когда в мир приходит новая вера, быстро переименовывается. Красоту все же щадят: атрибуты старых божеств, при любых переменах объявляемых демонами, скалывают либо сбивают, раны замазывают, особенно древние статуи успели сменить по два-три имени... В небе возникло легкое облачко, мысли Аристея оборвались. Пахнуло непривычным в этих краях холодноватым ветерком. На каменную площадку упал, тут же легко вскочил на ноги очень худой юноша с острым как лезвие топора лицом. Ребра едва не прорывали кожу, живот прилип к спине. Он был только в легкой набедренной повязке и высоких сандалиях на толстой подошве. Ворон недовольно переступил с лапы на лапу. В последние годы... нет, последнюю сотню лет все больше избегал людей. Зверей тоже избегал, но с теми проще, они свое присутствие не навязывают, не пристают с вопросами, мелкими просьбами, глупыми пожеланиями. Каркнул хрипло: - Приветствую сына Стрибога... Что в мире новенького? Юноша судорожно хватал широко открытым ртом воздух, грудь ходила ходуном. - Дай... отды... шаться... Я ж не ветер, как мой отец... только сын ветра... - Сын северного ветра, - сказал ворон с легкой иронией. - Доблестный Аварис. А северные ветры покрепче южных и всех прочих. Верно? - Не знаю, - ответил Аварис сердито. - Гм... А как говорят о себе! - Южные тоже говорят. - Да, в этом вы все хороши. - Я только наполовину ветер. Земное меня тянет вниз. - Ну-ну, я бы сказал, какое место тебя тянет... Что слышно, говорю? Аварис молчал, всматривался в черного ворона со страхом и надеждой. Когда заговорил, голос был хриплым от горя: - Я сегодня узнал в вирии... Узнал то, что ты наверняка знаешь давно. - О чем ты? - Аристей, о каком предназначении шла речь? Что великий Род хочет от своего мира? Аристей нахохлился еще больше. - Жареный петух клюнул?... У нас всегда так. Только ради этого надо бы смешать все в кучу и начать сначала... - Какой ты жестокий, Аристей. Аристей равнодушно молчал. Аварис посмотрел на Город, такой прекрасный и полный жизни. - Это все должно исчезнуть? - Как и весь мир. |
