Двое мужчин из семи умерли хоть и в день свадьбы, но при совершенно иных обстоятельствах, нежели граф Рональд. Одного убили разбойники, напавшие на карету, когда он возвращался из Миргорода в родовой замок. Другой оказался не слишком здоровым мужчиной шестидесяти пяти лет, неожиданно надумавшим жениться на семнадцатилетней девушке. Он расплатился за эту блажь собственной жизнью, не сумев пережить бурную брачную ночь.

Эти два человека, женившись, благополучно покинули стены мэрии и умерли впоследствии по иным причинам. Но вот истории остальных значительно более походили на то, что случилось месяц тому назад с графом. Все эти люди умерли в помещении мэрии, якобы по причине отказавшегося биться сердца. Более того, нам удалось узнать, что по меньшей мере двое из них, не считая Сонфолка и Невирского, обладали магическими амулетами, которых впоследствии не смогли найти. Картина вырисовывалась весьма впечатляющая. Оставалось лишь удивляться тупости местных властей, не сумевших сложить два и два. Оправданием могли послужить лишь продолжительные перерывы между смертями, а также тот факт, что не во всех случаях исчезновение магического предмета становилось достоянием гласности. Впрочем, существовала и другая возможность: не исключено, что власти сумели сложить два и два, но им достаточно хорошо заплатили за то, чтобы они забыли результаты подсчёта. Однако учитывая, что некоторые из убитых были людьми знатного происхождения и также небедными, такой вариант казался сомнительным.

Через семь дней после посещения кладбища мы вчетвером в очередной раз собрались в гостинице. Одна из промежуточных целей была достигнута. Можно было сказать, что гипотеза Ярослава подтвердилась. Кто-то в мэрии терпеливо ждёт появления людей, обладающих ценными магическими артефактами, хладнокровно убивает их и похищает артефакт, обставляя дело так, будто речь идёт всего лишь о сдавшем от волнения здоровье. Это понятно, но что делать дальше?

— Как мы можем выяснить, кто за этим стоит? — спросила я, поудобнее усаживаясь на застеленной кровати.

Карасик, как водится, сидел на полу, гладя развалившуюся рядышком Мэгги. Трудно было сказать, кто из этих двоих получал от процесса большее удовольствие. Собака неизменно радовалась приходу будущего художника, как ребёнок. Ей, привыкшей к жизни в лесу, долгое сидение в четырёх стенах было не по нутру. Тут я могла ей только посочувствовать.

— Пока я вижу только один вариант: проверить по очереди всех работников мэрии, — ответил Ярослав. — Точнее сказать, всех тех, кто имеет доступ к вину, и кто поступил на службу не меньше пяти лет назад. Но это займёт очень много времени.

Я поджала губы. Времени и так уже было потрачено больше, чем мы могли себе позволить. Климат менялся буквально на глазах, становясь всё более жарким и засушливым. Да и слухи о надвигающейся войне с Велиградом, хоть и оставались по-прежнему слухами, обрастали всё новыми тревожащими подробностями.

— Как думаешь, сколько это может быть человек? — спросила я. — Пять, десять, сорок?

Ярослав развёл руками.

— Именно с этого придётся начинать — выяснить, сколько там таких людей. Подозреваю, что счёт идёт на десятки, но более точно сказать не смогу. Наверняка любой работник мэрии, или почти любой, может зайти в комнату женихов, не привлекая к себе внимания.

— И даже когда мы узнаем, кто эти люди, на то, чтобы разобраться с каждым из них, может уйти масса времени, ведь так? — продолжила я. — Даже когда мы соберём о них информацию, будет ли в ней хоть что-нибудь, что укажет на чью-то вину? Хорошо, если окажется, что кто-то из них коллекционирует ценные артефакты. Но что-то заставляет меня сильно в этом сомневаться.

— М-да, не слишком весёлая перспектива, — отметила Дара.