— Как, уже?! Я думала, на это потребуется какое-то время. Вы даже не достали ни одного лекарства! Только на секунду отвернулись, и всё.

— Это тебе так показалось, — ответила я, снова вытирая лоб рукой. Сейчас у меня не было сил на объяснения.

Мы обе посмотрели на Ярослава. Воин был непривычно бледен и лежал с закрытыми глазами. Но его дыхание было ровным и глубоким. Я молча погладила его по разметавшимся волосам. Ничего, до свадьбы заживёт. Точнее, до развода.

— Пойми, Алёнушка, тут я тебе помочь никак не смогу!

Стремясь выпроводить замешкавшую гостью, я попыталась легонько подтолкнуть её к выходу. Поскольку в Алёнушке было под два метра росту и килограммов сто живого веса, задача оказалась невыполнимой.

— Если человек окончательно превратился в козла, никакая водица из лужи здесь не при чём! — продолжала я. — Козлами просто так не становятся.

— И что же теперь делать? — низким голосом спросила Алёнушка, нервозно теребя в руках цветастый платочек.

— Ну, уж и не знаю, — развела руками я. — Медицина тут точно бессильна. Попробуйте с ним книжки какие-нибудь почитать, что ли.

— А это…с чего начать посоветуете?

— Начните с букваря, — предложила я. — Сколько годиков брату-то?

— Скоро сорок четыре стукнет, — вздохнула Алёнушка.

Гелла, которая пила чай, сидя за кухонным столом, поперхнулась и закашлялась.

— Да… — растерянно протянула я. — Ну, всё равно начните с букваря.

— Ага, — кивнула Алёнушка и, по-прежнему теребя платок, пошла, наконец, к выходу. Я проводила её до двери.

— Никакой личной жизни, — вздохнула я, возвращаясь в комнату и плюхаясь на скамью. — Никак не дадут отдохнуть от долгой дороги.

— Им тоже нужна помощь, — заметила Гелла. — Помощь и сочувствие.

— А я что, спорю, что ли? — пожала плечами я. — Нужна, конечно. Только пусть найдут себе для этих целей кого-нибудь более терпеливого.

Словно специально для того, чтобы испытать моё терпение, в окно настойчиво постучали. Я обречённо поднялась со скамьи и поплелась на другой конец комнаты. За окном застенчиво улыбалось массивное лицо Алёнушки.

— Совсем забыла рассказать, — затараторила она, стоило мне отворить окно. — Федьку-то нашего непутёвого помните?

Я кивнула. Как не помнить!

— Так вот, не поверите, он у нас теперь стал первый парень на деревне! Девки к нему слетаются, как мухи на мёд. Он им, видите ли, про звёзды рассказывает. Вечерком на реку прогуляться позовёт, в небо поглядит, вон, говорит, такая звезда, а вон сякая. Ну, девка-то уши развесит, а он её за плечи, значит, приобнимет, и дальше про звёзды заливает. И, поговаривают, всякий раз эта прогулка на сеновале заканчивается. Оттуда, дескать, особливо хорошо звёзды видать.

Захихикав, Алёнушка с чувством выполненного долга поспешила обратно в деревню. А я пошла назад к столу, довольно улыбаясь.

— Во Федька даёт! — воскликнула Дара, отрываясь от штопки. В результате наших похождений часть одежды пришла в полную негодность; другая же часть нуждалась в стирке и починке, если, конечно, мы не собирались просить милостыню на центральной Велиградской площади. В этом случае более подходящих шмоток было не сыскать. — И ведь смотрите-ка, всё запомнил! Сделал точь-в-точь, как вы сказали. Небось ещё и от прыщей избавился!

— Молодец мальчишка, — согласилась я. — Из него ещё выйдет толк.

— Что там ещё за мальчишка? — послышалось с печки.