— Ну конечно! Какие тут могут быть вопросы?

Мы вместе вышли из аудитории и отправились на экскурсию по университету.

— Эксперимент, который вы провели в конце урока, был бесподобен. Теперь студенты будут гадать, был ли это ловко проделанный фокус, или девушка действительно обрела собачий нюх. Такая загадка вполне может заставить их заинтересоваться наукой и начать изучать гербологию…Скажите, а всё-таки что это было — фокус или настоящее зелье?

— А почему бы вам не начать изучать гербологию, чтобы в этом разобраться? — хитро улыбнулась я.

Он посмеялся, погрозил мне пальцем, но повторять свой вопрос не стал.

Профессор показывал нам статуи и фонтаны, с гордостью останавливался возле стен, увешанных портретами основателей университета или же особенно отличившихся преподавателей.

Когда мы прошли мимо очередного охранника, я задала давно интересовавший меня вопрос:

— Скажите, а отчего здесь так много стражи? Мне кажется, ваш университет охраняется куда более тщательно, нежели любой царский дворец.

— Так на то есть весомые причины, — серьёзно ответил Симеон Лукьянович. — Видите ли, во-первых, у нас учатся дети очень знатных людей, аристократов, некоторые из них — первые в очереди наследников влиятельного рода. Мы просто обязаны обеспечить им достойную охрану. Ну, и потом, на территории университета хранится немало ценностей. Экспонаты всевозможных выставок, к примеру.

— В самом деле? И каких же, например?

— Ну, вот совсем недавно открылась выставка платьев прошлого века. Многие из них принадлежали королевским особам. Сами понимаете, эти платья украшены жемчугом и другими драгоценными каменьями, и оставить такую коллекцию без надёжной охраны было бы верхом легкомыслия. А полтора месяца назад состоялась презентация коллекции редкого холодного оружия. Чрезвычайно интересные экземпляры, единственные в своём роде.

— Любопытно. А эта выставка по-прежнему открыта для публики?

— Вообще-то мы закончили пускать туда посетителей несколько дней назад. Но экспонаты по-прежнему остались нетронутыми. Если желаете, я могу вас туда провести.

— Буду очень вам признательна, — улыбнулась я.

Поднявшись по лестнице и проплутав по парочке коридоров — как они здесь ориентируются, ума не приложу; на восточных болотах и то проще, — мы остановились у запертой двери. Появившаяся откуда-то из-за угла женщина лет тридцати, секретарша или помощница, принесла связку ключей и пропустила нас внутрь.

— Вот только, боюсь, девочке придётся остаться снаружи, — развёл руками профессор. — К сожалению, выставка закрыта для посетителей моложе семнадцати лет.

Я ожидала, что Дара начнёт спорить, отстаивая свои права, но она лишь спокойно сказала:

— Хорошо, я подожду здесь, в коридоре.

— Только далеко не уходи, — предупредила я.

Отвечать на это она, разумеется, сочла ниже своего достоинства.

Мы с Ярославом, профессором и помощницей вошли внутрь.

Выставка действительно впечатляла. Стены длинного и относительно узкого зала были увешаны всевозможными мечами, палашами, саблями, кортиками, кинжалами, боевыми ножами, топорами и прочим. Одна боковая стена была полностью посвящена метательному холодному оружию: здесь располагались копья, дротики, пращи, а также луки и арбалеты. Экспонаты и вправду были редкими и дорогими. Даже человек, совершенно несведущий в данном вопросе, вроде меня, мог определить это по таким деталям как украшающая рукоять инкрустация или тончайшие линии рисунка на самом лезвии. Профессор восторженно перечислял наиболее выдающиеся экспонаты, в то время как мы с Ярославом усиленно искали глазами единственный интересующий нас клинок.