Разве что приличное кафе, рангом повыше «Фортуны»… и то неизвестно, какие соседи окажутся рядом, вдруг она застесняется посетителей. Лучше всего, безусловно, дома. У Свентицких, разумеется. Ты после сегодняшнего изящного знакомства явно туда не вхож.
— Может, вы возьмете Наталью Викторовну на себя? — вкрадчиво произнес Плетнев. Он надеялся, что размягченный алкоголем «важняк» согласится на его предложение, однако тот в ужасе замахал руками:
— Окстись, милый! Чур тебя, чур! Я инвалид третьей группы, хожу с палочкой, мне пошатнувшееся здоровье не позволяет заниматься делами повышенной сложности. Найди кого-нибудь другого, Щеткина, например. А сам ты, раз уж засветился у Натальи Викторовны, попробуй поговорить со своими бывшими коллегами, из окружения потерпевшего. Хотя черта лысого они что-нибудь скажут. Они там все так вымуштрованы, что рот раскрыть боятся.
— Помнится, Константин Дмитриевич говорил, что у вас есть знакомый в военный прокуратуре.
— Это он, наверное, Санаева имел в виду. Да от него толку как от козла молока. Серега человек с большими закидонами — каждое сказанное мне слово воспринимает как собственную измену Родине. И потом, Антон, в данном случае моих знакомых не тронь, своих заводи. Я уже отработанный пар, инвалид. Хочешь стать следователем, требуется постепенно создавать собственную агентуру. Это как штык. Скажи, с кем у тебя сохранились приличные отношения из окружения генерал-лейтенанта?
Антон опять задумался, потом сказал:
— Я был в приятельских отношениях с полковником Юшиным, замом Свен… потерпевшего по строевой. По-моему, он уволился по инвалидности…
— Прямо как я, — вставил Турецкий. — Он что — пожилой?
— Нет, ему тогда сороковник стукнул. Я подробностей не знаю, может, ранение. Нужно поговорить с ним.
— Поговори, друг мой. — Александр Борисович поудобней устроился на диване — повернулся на правый бок, явно намереваясь заснуть. — Опять же Щеткина возьми. У него, в отличие от нас с тобой, в кармане солидная «корочка» имеется.
— Еще есть единственный свидетель покушения.
— Водитель-то? Ну, во-первых, этот свидетель не у нас, а у военной прокуратуры, во-вторых, он мало что видел. Все, Плетнев, отбой. Пора отправляться в гости к сопикову и храповицкому.
Он закрыл глаза.
— К генеральше все-таки нужно сходить. Только она меня выгонит поганой метлой, как пить дать…
— И ты по-прежнему предлагаешь совершить эту опасную акцию мне? — не открывая глаз, спросил Турецкий. — Мне? Старому больному человеку? Инвалиду третьей группы, который без посторонней помощи не способен подняться на крыльцо? Маразматику, у которого так дрожат руки, что он не способен с расстояния 100 метров попасть белке в глаз?.. Послушай, Плетнев, иди ты к черту! Не мешай спать типичной развалине. Не буду я заниматься этим темным делом. Не буду я работать в «Глории». Можешь так и Меркулову передать. И генеральному прокурору. А также сообщить всем средствам массовой информации. Как нашим, так и зарубежным…
Глава 6 ДОБРОВОЛЬНАЯ ПОМОЩНИЦА
Антон считал себя приспособленным к любым условиям человеком: прекрасно готовил еду, обстирывал себя, убирал квартиру, способен починить любую вещь от часов до стиральной машины. А с появлением дома сына Плетнев растерялся. Это себе можно было готовить замороженные котлеты или пельмени, но мальчику требуется более здоровая пища. Следить за его здоровьем, одеждой, времяпрепровождением для бывшего спецназовца оказалось мудреной задачей.
Ирина Турецкая обратила внимание на то, что отец Васи комплексует из-за своей неумелости. |