|
.. Да и как загашу? Вдруг здесь земля провалится в преисподнюю, а там в ледяном мраке все погаснет. Мрак подумал, коричневые глаза с беспокойством смерили высоту огненного столба: - Не надо. Что случится в тридесятом царстве, мне до червивых грибов, пусть ихние колдуны отвечают, а вот трескать землю ты умеешь лучше всего, это признаю... Ладно, уберите хворост подальше, а это пусть горит. Если набежит какое бродячее племя, здесь жертвенник установят, огненному богу поклоны бить будут. - Ну уж так сразу, - возразил Олег уязвлено, ибо Мрак все почитание богов свел к человеческой дурости. - А что? Человечек всегда ищет, кому бы поклоняться. Хоть пню, но кланяется. А ведь Род особо сотворил то, чему человек должен поклоняться. Уже оттаскивая хворост подальше от огня, Олег поинтересовался: - Кого? - Женщину, - ответил Мрак. - Кого? - переспросил Олег, не поверив своим ушам. - Женщину, - повторил Мрак негромко. Это было так непохоже на сурового и звероватого оборотня, что брови Олега сами полезли на лоб, там уперлись в тяжелые складки. Он помотал головой и поспешил побыстрее забыть странные слова оборотня. Все-таки яд хоть и затих, но исподтишка подтачивает могучую волю сильнейшего из невров. Таргитай сунулся к коням, но Мрак бросил невесело: - Дальше придется ножками. А Таргитай может копытами. - Почему я? - удивился Таргитай. - У меня две ноги, как у людев! А вот у некоторых так и вовсе четыре лапы с когтями. А у кого-то совсем лапы две, а все остальное - крылья с такими когтями, что жуть берет... - Да, ладно, Тарх, - сказал Олег, - я тоже привык к своему буланому. - В этом мире ни к чему нельзя привыкать, - ответил Мрак, его коричневые глаза отыскали Олега. - Вон у волхва спроси... Там заросли, Тарх. Нам пройти будет нелегко, а уж коням.. И волшба не поможет. Он погладил коня по умной морде, вздохнул, снял с тонких ног путы, легонько хлестнул по крупу: - Возвращайтесь к людям... Повезет тому, кто вас встретит первым. Добрый Таргитай сказал жалостливо: - Их по дороге волки перехватят. - Волки тоже люди, - сказал Мрак сурово. - Им тоже жрать охота, не только тебе. Таргитай прикусил язык, Мрак иногда и в человечьей личине больше волк, чем человек, легонько стегнул своего: - Давай бегом!.. Мы далеко забрались, но я и то бы выбрался. А ты ж конь, у тебя и ноги четыре, и голова больше. За их спинами оранжевый столб зло и торжествующе рвался к небу. В нем была злая мощь, ярость, и даже Таргитай, оглядываясь на непростой костер, не мог себе представить, как отнесутся к нему простые люди, просто странники, бродяги, разбойники. Кони отошли к едва заметной тропке, остановились, оглядывались на людей с недоумением и, как показалось Таргитаю, с обидой. - Ладно, - бросил Мрак с досадой, - все не рассчитаешь!.. Он быстро и уверенно двинулся мимо дуба-отца, перескочил через могилку древнего героя, далекая стена леса для него уже не стена, различал даже жуков на стволах, натеки смолы и темные пятна чаги. Лицо окаменело, ноздри свирепо подпрыгивали, словно уже чуяли там впереди схватку. Солнце обрушилось на голову и плечи, когда до края опушки осталось не больше сотни шагов. Их тени побежали впереди, только сейчас удалось выскользнуть из-под широких ветвей дуба-великана. Над головами замелькали, блестя радужными крылышками, сухими и ломкими, как пересушенные стебельки травы, большеглазые стрекозы, а в высоте послышался ликующий писк жаворонка. |
