Так в чем же секрет очарования Кетрин, которое выдержало испытание временем? И почему Зак, если он любит ее до сих пор, не женился на ней?

Но только вчера ночью Зак сказал ей, что может понять одержимость страстью. Не этим ли объясняется его влечение к Кетрин на протяжении долгих лет? Может быть, Зак женился на ней, чтобы попытаться избавиться от наваждения? И она сама толкнула его обратно в раскрытые объятия той женщины?

Это было самое худшее, что могло только прийти ей в голову. Эва не замечала, что по ее щекам струятся слезы.

Вдруг кто-то постучал в окно автомобиля. Она испуганно подняла глаза и в сумерках увидела женщину, одетую в нелепый розовый халат. Проглотив слезы, Эва опустила стекло на несколько дюймов.

– Эва? – неуверенно спросила женщина. – Ведь вы Эва? Я услышала, как вы подъехали, и выглянула в окно. Зак описал мне ваш автомобиль. Пожалуйста, зайдите.

– Зайти? – : изумилась Эва.

– Я буду чувствовать себя неловко, если вы уедете, – мягко произнесла женщина. – Кроме того, начинается дождь.

– Вы Кетрин? – догадалась Эва.

– Все, кроме Зака, зовут меня Кет.

Эва глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и вышла из «ягуара».

– Боюсь, вы с ним разминулись. Ведь вы за ним приехали… Но он никогда долго не задерживается. Все равно я рада видеть вас, – заверила ее Кетрин, словно неожиданное появление Эвы было вполне естественным. – Ненавижу оставаться ночью одна в доме. Эд повез детей к своей матери и вернется только утром…

– Эд?

– Мой муж. – Кетрин широко распахнула дверь, приглашая ее войти, и Эва впервые как следует рассмотрела ее. В розовом махровом халате и пушистых шлепанцах эта женщина никак не выглядела воплощением соблазна. И вовсе они не были похожи! У Кетрин были светло-голубые глаза, вьющиеся короткие волосы, а фигура отличалась отнюдь не хрупкостью, а, напротив, склонностью к полноте. Но лицо можно было назвать красивым, а его искреннее доброжелательное выражение никого не могло оставить равнодушным. Женщины разглядывали друг друга с нескрываемым любопытством.

– Мне до смерти хотелось вас увидеть, но Зак считал, что это неудачная мысль.

– Вот как?

– Мы не говорили об этом напрямую. – Кетрин поморщилась, открывая дверь уютной, но неприбранной гостиной. – Зак умеет быть очень чутким, когда хочет, но иногда просто свирепеет, стоит сказать что-нибудь невпопад… а со мной это часто случается. Он совсем не похож в этом отношении на Эда. С Эдом жить гораздо легче… Ах, извините! – Она порывисто закрыла рот ладонью, как испуганный ребенок, ляпнувший глупость.

– Не стоит извиняться, – уверила ее Эва, в которой медленно, с трудом, но все-таки просыпалось чувство юмора. – Скажу откровенно: я приехала сюда потому, что считала, будто у вас с Заком роман.

Женщина недоуменно сдвинула брови.

– Но почему?

– Муж скрыл от меня, что встречается с вами.

– Это я просила его никому не рассказывать. Эд, конечно, знает все, но я ни за что не желала бы, чтобы семейство Сфаэлос узнало, что мы видимся. Они ненавидят меня. – Кетрин вздохнула. – Зак столько сделал для нас с тех пор, как мы потерпели неудачу с нашим первым предприятием. Одни бы мы ни за что не справились. Он помог нам встать на ноги и начать все сначала. Подумать только… роман, – повторила она, словно Эвины слова только что дошли до ее сознания.

Эва обвела взглядом комнату и подошла к камину.

– Это ваши дети? – спросила она, разглядывая фотографии.