– Да, господин. – Пенемху, смуглый аж до черноты воин, обернулся с улыбкою на устах. – С наскоку эту дверь не возьмешь – крепкая. А вот снять полоски, и… Ага!

С помощью кинжалов вскоре удалось отодрать одну полосу, затем – другую, третью. А потом настала очередь досок. Прочные оказались – поначалу никак не хотели поддаваться, но… Сменивший Пенемху высокий здоровяк Ашар поднатужился, послышался треск…

– Все, господин! Можно идти.

Они снова оказались в подземелье, только теперь коридор был широким, насколько можно было разглядеть в пламени прихваченных с собою светильников. От главного хода отходило множество ответвлений, терявшихся в гулкой тьме. По стенам и сводам, колыхаясь и отбрасывая причудливые тени, бегали зеленоватые сполохи света. Вдоль стен штабелями были уложены дрова или камни, сверху над ними скалились черепа. Много, много черепов.

– Храм мертвых голов! – подойдя ближе, хмыкнул молодой командир.

Протянул руку к камням… и тут же непроизвольно отдернул. Это оказались не камни и уж тем более не дрова… а аккуратно уложенные человеческие кости!

– О, боги! – Воины в ужасе округлили глаза.

Да уж, было от чего прийти в ужас! Сколько людей… Эти люди не просто погибли страшной смертью на жертвеннике Змеи-Небеума, это бы еще полбеды. Самое страшное в том, что их тела не сохранились, их бессмертные души, называемые Ба, никогда не воссоединятся, не превратятся в дух Ка… А значит, не будет никакой благословенной жизни после смерти, никаких полей Иалу, а только смертная тоска, вечные скитания и муки. Кто же, какие изверги обрекли этих несчастных на такое?!

– Это сделали не люди – демоны! – поежившись, негромко произнес Ах-маси-младший. – Черные демоны Тьмы! О, господин мой, мы должны найти их и предать смерти! Нельзя безнаказанно спускать такое.

– Нельзя, – согласился брат фараона. – Боюсь только, что демонов мы вряд ли сумеем изловить. А вот потолковать с теми, кто им служит, – это другое дело! Что ты там наклонился, Ах-маси? Плохо стало? Тошнит?

– О, нет… Кажется, я тут нашел кое-что. Вот!

Юноша с торжеством протянул своему командиру небольшую блестящую пластинку величиной в ладонь.

– Золотая… – Ах-маси-старший усмехнулся и тут же вздрогнул, увидав выбитое на краю пластинки изображение сокола.

Сокол! Слишком многое было связано у него с этой птицей.

– Ого! Тут какие-то надписи… Пенемху, поднеси-ка светильник поближе! Впрочем, нет, сначала выберемся отсюда. Парни, ничего не замечаете?

– Кажется, ветер, господин. Вон, как дернулось пламя.

– Вот именно. А ну, прибавьте-ка шагу.

Они прошли по коридору с костями еще шагов пятьсот, пока не уткнулись в небольшие воротца, за которыми слышались голоса.

– Тихо! – Командир предостерегающе поднял вверх руку.

Все застыли, напряженно прислушались.

– Да это же наши! – вдруг улыбнулся Ах-маси. – Слышите? Это же Каликха! Вот, головешка, – регочет, как конь.

– Да, похоже, это его голос!

– Я спрошу, господин?

– Давай.

– Эй, эй, Каликха! Эй! Слышишь меня? – набрав в грудь побольше воздуха, истошно закричал Ах-маси. – Эй, головешка!

– Сам ты головешка… Эй! Кто здесь?!

– Я! И наш командир!

– Командир?! Так вот вы где! А мы уж обыскались.

– Каликха, ну-ка помоги нам отсюда выбраться, разбей эти дурацкие ворота!

В тот же миг снаружи послышались удары.