— Тогда лучше помалкивайте, — говорит Хартфорд, понижая голос и наклоняясь к нам, чтобы мы могли его расслышать. — Его величество только что подписал договор с шотландцами о помолвке принца с их маленькой королевой.
Я просто сражена. Прошлым летом шотландский король Яков Пятый умер, оставив на шотландском престоле свою малолетнюю дочь Марию. Я знала, что мой дядя строит планы женить на ней принца и таким образом объединить Англию и Шотландию под властью Тюдоров, и мы испугались, когда услышали, что он отправил посланцев в Эдинбург к королеве-регентше просить руки ее дочери, но я никогда не думала, что шотландцы ответят согласием. Это жестокий удар для нас с милордом, давно лелеявших надежду, что Эдуард женится на нашей Джейн, и теперь я через силу выдавливаю из себя улыбку.
— Конечно, — продолжает Хартфорд, — шотландцам это не по нраву, но у них нет сил сопротивляться. Существуют опасения, что вдовствующая королева попытается попросить помощи у Франции, чтобы разорвать договор, но она должна понимать, что это означает войну.
— Она женщина, — замечает милорд, — а женщины не могут судить о таких вещах.
Я хотя и бросаю на него пронзительный взгляд, но не так глупа, чтобы затевать с Генри споры на людях. Он бывает такой бестактной свиньей. Может, я и женщина, но держу пари, что понимаю в этом больше, чем он. Тонкость никогда не была его сильной стороной.
— Когда же состоится свадьба? — спрашиваю я лорда Хартфорда.
— Не ранее чем через несколько лет, конечно. Его величество помнит, что его брат Артур умер, женившись слишком молодым. Полагали, что он надорвался в постели. Но король просит, чтобы королеву шотландцев привезли ко двору, дабы дать ей образование.
— Думаете, шотландцы согласятся? — спрашивает муж.
— Возможно, у них не останется выбора, — хмуро отвечает Хартфорд.
Когда он отходит к другому кружку придворных, мы с мужем наскоро переговариваемся.
— Генри, какой ужас, — бормочу я, — но если мы будем терпеливы, то все, может, образуется. В конце концов, принц еще мал, и много еще воды утечет, прежде чем он сможет жениться.
Милорд кивает, сжимая мою руку.
— К тому же, дорогая, мы знаем, что королевские помолвки часто расстраиваются.
— Я стану молиться об этом, — решительно говорю я.
Ночью, лежа в постели в наших придворных покоях, я не сплю, а размышляю о сложившемся положении. Мой мозг бурлит, я протягиваю руку поверх одеяла и нащупываю ладонь Генри.
— Ты не спишь, муженек? — шепотом спрашиваю я, стискивая ее.
— Спи, Фрэнсис, — стонет он, пробуждаясь от глубокой дремы, которая неизменно следует за удовлетворением похоти.
— Нет, я не могу уснуть. Мне не дает покоя этот договор. Но я надеюсь, что даже сейчас нашу дочь можно сделать королевой.
— Давай оставим это до утра, — бормочет он.
— Нет, Генри, послушай. Если принц женится на шотландской королеве, что будет с нашей Джейн? За кого ей тогда выходить замуж? Партии, равной этой, не отыскать.
Генри поворачивается лицом ко мне и притягивает меня к себе в объятья. Я уютно прижимаюсь щекой к его волосатой груди.
— Не волнуйся, милая, — мурлычет он, — все будет хорошо, я уверен. Вот увидишь.
Его глупая самоуспокоенность злит меня, и я сажусь, дабы лучше объяснить ему свою точку зрения.
— Генри, мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы расстроить соглашения с шотландцами, — говорю я ему. — Ты будешь меня слушать или нет?
Вздохнув, он откидывается на подушку:
— Ладно, Фрэнсис. |