Андрей Ветер. Тропа
Люди и звери идут одной Тропой, но только человек может выбрать другой Путь.
ОТ АВТОРА
В сентябре 1917 года редакция газеты, где я работал штатным репортёром, поручила мне найти какой-нибудь материал «поживее». Начальник отдела, которого все звали не иначе как Крыса, измождённый мужчина средних лет, с серым обвислым лицом и толстыми линзами на носу, внушительно сказал: – Мне плевать, что ты откопаешь, приятель, но это должно быть аппетитно. Только помни, что никаких антивоенных материалов я не приму от тебя. Последние слова он произнёс почти шёпотом. В редакции все боялись доносов. В связи со вступлением Америки в войну против Германии, правительство устроило настоящую истерию: преследовались все американцы германского происхождения, жестоко пресекались любые антивоенные высказывания. – Поезжай в Сосновый Утёс, – порекомендовал мне Крыса, звучно сморкаясь в грязный носовой платок. – В индейскую резервацию? Что я там забыл, чёрт возьми? – Я слышал, что туда только что возвратился краснокожий, побывавший добровольцем на фронте. Ему оторвало ногу снарядом. Нам очень нужна информация такого рода. Если сможешь раскрутить эту тему, это было бы очень полезно для газеты… Более неинтересного задания я не получал никогда. Отправиться в гущу туземных лачуг и рыскать там в поисках мнимых национальных героев – что может быть хуже и бесперспективнее! Но ехать пришлось, иначе я рисковал потерять работу. Единственным утешением был выделенный мне редакцией новенький автомобиль «Модель-Т» производства «Форд Мотор Компани» – ярко-синий, блестящий, словно только что облитый водой. Я не подозревал, что эта поездка перевернёт всю мою жизнь и что мне посчастливится встретить там человека, который заставит меня смотреть на мир по-новому. Я ехал исполнять скучное поручение, а повстречался с Великой Тайной, олицетворением которой стал для меня тщедушный старик… Но не буду забегать вперёд. Мой давний товарищ Уинтроп Хейли, с которым мы вместе учились десять лет назад, но пошли разными дорогами, работал клерком в резервации Сосновый Утёс. Я связался с ним по телеграфу, и он встретил меня на почтовой станции. – Какая великолепная вещь! – воскликнул Хейли, поглаживая круто изогнутые крылья моего автомашины. – У нас тут никто ещё не видел такого чуда. Вокруг горбились холмы, покрытые густыми сине-зелёными лесами. – Вот чудо-то! Вот очарование! – вырвалось у меня. – Вот где истинная красота и величие! Уинтроп только засмеялся в ответ: – Знал бы ты, как здесь было раньше. Настоящий первобытный мир. А уж о тех временах, когда нас тут не было, и говорить не приходится. – Кого «нас»? О ком ты говоришь? В эту минуту из зарослей кустов с ужасным рёвом вывалился медведь. От неожиданности я надавил на тормоз. Автомобиль издал звук, похожий на кашель туберкулёзного больного, задёргался и остановился. Медведь поднялся на задние лапы, разинул огромную пасть, запах которой я остро почувствовал на расстоянии нескольких метров, и обрушился всей своей массой на передок машины. Нас основательно тряхнуло. – Боже! – прошептал сдавленно Уинтроп. – Это самка с детьми! Я увидел, как из-за кустарника выглянули два лохматых медвежонка. – Она порвёт нас на куски! – Хейли впился руками в кресло. – У тебя нет ружья? – У меня есть только бумага и чернила! – Тогда молись! И тут чуть поодаль на дороге появился человек. Он был одет в старую клетчатую рубаху и обвислые штаны. |
