Руслан Мельников. Тропа колдуновЧерная кость – 2
Пролог
Невысокий человек в белых одеждах, с маленькой, едва прикрывающей темя, черной шапочкой стоял у края пустынного горного плато. Окруженная скалами равнина напоминала огромную чашу с выщербленными и потрескавшимися стенками. Одинокая белая фигура среди серых камней была подобна рисовому зернышку, небрежно брошенному на дно этой чаши. Фигуру-зернышко окутывало колдовское марево. Дрожащий воздух, пропитанный магическими токами, искажал очертания и не позволял разглядеть лицо. В правой руке человек держал перед собой небольшой яйцевидный кристалл, граненый бок которого чуть выступал из колышущейся пелены. Под прозрачной поверхностью самоцвета темнела черная сердцевина. Левая рука сжимала длинный сучковатый посох. В стороне лежал заплечный короб с широкими ремнями-лямками. Из сплетенного магией защитного воздушного кокона доносился приглушенный голос. Негромко, монотонно и заунывно звучали заклинания, недоступные пониманию непосвященных. Колдун-отшельник, могущественный ямабуси — «спящий в горах» — творил волшбу с помощью древнего артефакта. Колдовство было направлено на шершавую скалу, нависавшую над магом. Сила, сокрытая в кристалле и словах, уже разодрала чернильным мраком несокрушимую каменную породу и теперь удерживала брешь разверстой. Где-то в глубинах зияющей дыры мерцали разноцветные искры. Куда вел этот проход и откуда выводил, мог ведать только тот, кто его открыл. Ямабуси знал. И терпеливо ждал, всматриваясь в искрящуюся тьму. Но, видимо, не того, что случилось, он ждал. Совсем не того. И высматривал иное. Невыносимо яркий бело-голубой луч, ударивший вдруг из темной бреши в скале, заставил колдуна отшатнуться. Свет резанул по глазам, свет ослепил, свет залил все вокруг. Чародей в белых одеждах вскрикнул, вскинул руки к лицу… Кристалл и посох выскользнули из пальцев. Защитный кокон, утратив связь с магическим самоцветом, опал и растекся, уходя в каменную россыпь, будто пенящаяся водяная струя. Колдун заставил себя убрать ладони, закрывающие лицо — старческое, морщинистое, с сухой желтовато-коричневой кожей. В узких миндалевидных глазах смешались досада, злость и недоумение. Старик, нагнувшись, потянулся к кристаллу…
* * * Облавная цепь, посланная Михелем Шотте и возглавляемая Зигфридом фон Гебердорфом, настигла беглецов на открытом лугу. Ханских послов было двое, и это были именно те послы, к которым у барона имелись личные счеты. Правда, поперек хребта низкорослой лошадки татарского князька лежал кто-то третий — маленький связанный человечек в черных рваных одеждах, лица которого Зигфрид так и не смог разглядеть. Но пленник послов мало интересовал барона. Барона интересовали сами послы. Беглецам удалось доскакать до небольшого лесочка. Дальше деваться было некуда, и спасти их могло только чудо. Спасло колдовство… Черная брешь, невесть откуда взявшаяся в густой зелени леса. Дыра, слабо подсвеченная далекими всполохами. Беглецы направили коней в пустоту и буквально растворились во тьме. Зигфрид колебался лишь пару мгновений — не больше. Прикрывшись щитом и выставив перед собой копье, он вогнал шпоры в конские бока и тоже ринулся во мрак. Краткий миг Зигфрид еще слышал крики, звон металла и топот копыт за спиной. Потом вовсе перестал что-либо слышать. Что-либо понимать — тоже. Звуки исчезли, мысли сбились и смешались. Утратилось чувство времени, непостижимо изменилось ощущение пространства. Впереди было только мельтешение разноцветных искр. По бокам — густая, упругая и неподатливая тьма. А сзади… Обернувшись, Зигфрид увидел всадников. Его лучшие рыцари и самые верные слуги то ли скакали, то ли плыли, то ли летели по узкому темному коридору. Друг за другом — по одному, по двое. |
