Глава 3

Однако Лукас неохотно признал, что Иона говорит дело.

Вчера он приказал своей службе безопасности проверить ее и Энджи. Отчет поступил рано утром. Они были чисты. «Практически святые», — язвительно подумал Люк.

Взглянув на отрешенное личико Хлои, покачивающейся на лошадке, Люк изменил свое решение. Тем не менее он тщательно подбирал слова:

— Мать никогда не принимала участия в жизни Хлои.

Она даже не дала девочке имя. Люк назвал малышку в честь своей бабушки.

Раздраженный оттого, что шелковистая кожа Ионы и ее грациозные движения по-прежнему не дают ему покоя, он продолжил более резко, чем сам того хотел:

— Я всегда заботился о ней. К сожалению, вчера вечером ее няню вызвали в Англию, к больной матери, поэтому Хлоя, возможно, будет вспоминать о Нелли. Я оставлю тебе номер своего телефона, и если возникнет необходимость — но только крайняя необходимость, — звони мне.

Опустив ресницы, Иона кивнула и спокойно произнесла:

— Я не склонна к панике.

Лукас подавил в себе еще один всплеск желания, настойчивый и глубокий. Лицо Ионы не соответствовало классическим стандартам красоты, однако нечто в ее облике, в ее стройном гибком теле постоянно возбуждало его.

Однако у Лукаса Микелакиса есть обязанности, которыми невозможно пренебречь, и хотя у него несколько месяцев не было женщины, закрутить сейчас роман — снова закрутить, с иронией поправил он себя, — он не может.

А уж контролировать порывы своего тела Люк научился очень хорошо…

Иона повернулась к Хлое. Люк для нее ничего не значит, как ничего не значит и то, что он, вероятно, был женат, когда страстно занимался с ней любовью.

И все же она с трудом подавила в себе дурацкое ощущение того, что он предал ее.

— Когда ты планируешь вернуться? — спросила она.

— Я думаю, совещание закончится до пяти часов, — ответил Люк. Его жесткий тон свидетельствовал о том, что он не привык ни перед кем отчитываться. — Если оно затянется, я или мой помощник свяжемся с тобой. У тебя на вечер назначена какая-то встреча?

— Нет.

— Хлоя, я ухожу, — повернулся он к девочке.

Та слезла с лошадки и бросилась к нему, вытянув ручки. Увидев, как он подхватил ее, высоко подняв в воздух, Иона расслабилась. Люк не был открытым, эмоциональным человеком, но его любовь к дочери очевидна. Нежно прижав Хлою к себе, он что-то прошептал ей на ухо по-гречески.

«Забудь о том, что этот голос заставлял тебя дрожать, — велела себе Иона. — Сконцентрируйся на Хлое».

Малышка выглядела такой крошечной, когда уютно прижалась к широкой груди Люка. Хлоя поцеловала мужчину в щеку, и суровое лицо его, будто высеченное из камня, мгновенно смягчилось.

Сердце Ионы дрогнуло.

Осторожно опустив Хлою на пол, Люк выпрямился:

— Веди себя хорошо, пока меня не будет дома. — Он взглянул на Иону: — Вам принесут перекусить в десять часов утра, ланч — в двенадцать. После ланча Хлоя должна поспать, а затем, когда проснется, дай ей фрукты.

— Лукас, а можно мисс Иона отведет меня поплавать?

Люк улыбнулся Хлое:

— Нет, потому что Иона не взяла с собой ничего, в чем она могла бы плавать.

Иона возразила:

— Вчера я заметила, что здесь есть бассейн, поэтому захватила с собой купальник. — Она мельком взглянула на Люка, ощутив, как вспыхнули ее щеки. На Таити Иона плавала обнаженной, и огоньки, сверкнувшие в его глазах, свидетельствовали о том, что он помнит это. — У меня есть также сертификат спасателя.