От моего дома в Пастеруэе до фешенебельного района Хэвистоу, где год назад обосновался Пол, старший из моих братьев, было совсем недалеко. Обычно, благодаря сразу двум счастливым обстоятельствам – его частым отлучкам и полному отсутствию интереса ко мне со стороны его супруги, – мне удавалось избегать обязательных родственных визитов к нему, но на сей раз я получила особое приглашение, и проще было принять его, чем ответить отказом.

Пожалуйста, поймите: я вовсе не питала неприязни к собственной семье. Мои отношения с родными чаще всего были достаточно теплыми, а с Эндрю, младшим из братьев – просто прекрасными. Но остальные братья находили меня, мягко говоря, странной, а осуждение моего поведения матерью склоняло к тому же и их. Что потребовалось от меня Полу в этот день, я не знала, но в общем и целом предпочла бы встречу с рассерженным выштранским горным змеем.

Увы, эти создания обитали слишком далеко, а брат – так близко, что от него было не скрыться. Чувствуя себя так, будто опоясываюсь мечом перед битвой, я с подобающим леди изяществом приподняла юбки, взошла на крыльцо и позвонила в колокольчик.

Лакей впустил меня внутрь и препроводил к невестке, ждавшей в малой столовой. Джудит была образцом жены и матери семейства, принадлежащего к высшему классу ширландского общества, во всех смыслах, в которых я таковой не являлась: неизменно прекрасно, но без стесняющих излишеств одета; гостеприимная хозяйка, всемерно помогающая работе мужа всеми средствами светской жизни; любящая мать троих детей, явно не собиравшаяся на сем останавливаться.

Роднило нас только одно, а именно – Пол.

– Я не вовремя? – осведомилась я, принимая чашку чая.

– Конечно, вовремя, – ответила Джудит. – Сейчас Пола нет – у него встреча с лордом Мелстом, – но мы будем рады, если вы останетесь до его возвращения.

С лордом Мелстом? Да, Пол стремительно шел в гору.

– Полагаю, дела Синедриона? – заметила я.

Джудит кивнула.

– После того, как он занял это кресло, нам выпала недолгая передышка, но теперь все его время отдано государственным делам. Боюсь, я почти не увижу его до самого гелиса.

Это значило, что я могу ждать здесь у моря погоды очень и очень долго.

– Тогда не стоит обременять вас, – сказала я, отставив чашку и поднимаясь с места. – Думаю, мне лучше уехать и вернуться позже. Сегодня я обещала нанести визит также и деверю, Мэттью.

К моему удивлению, Джудит подняла руку, останавливая меня.

– Нет, прошу вас, останьтесь. У нас сейчас гостья, и она надеялась увидеться с вами…

Возможности спросить, кто эта гостья, мне так и не представилось, хотя определенные подозрения зародились в тот же миг, как Джудит открыла рот. Дверь распахнулась, и в гостиную вошла мать.

Теперь все стало ясно. Дорожа душевным спокойствием, я незадолго до этого перестала отвечать на письма матери. Та, даже когда я прямо попросила об этом, и не подумала прекратить критиковать каждый мой шаг и намекать на то, что я потеряла в Выштране мужа из-за собственного своеволия и недомыслия. Конечно, игнорировать ее было неучтиво, но альтернатива была бы много хуже. Потому-то, чтобы увидеться со мной, ей нужно было явиться в мой дом без предупреждения… или же обманом заманить меня в чужой.

Подобная логика отнюдь не смягчила моей реакции. Если только мать не явилась предложить примирение (в чем я сильно сомневалась), это была ловушка. Я бы скорее вырвала себе зуб, чем согласилась выносить ее новые обвинения.