Отчаянно борясь за собственную жизнь, мстя за смерть своего отца, я без остановки расстрелял в них все шесть патронов в барабане и мгновенно выхватил из-за пояса другой револьвер… Но тут откуда-то справа вместе с моим неожиданно раздался чей-то еще выстрел — оставшиеся двое рухнули на землю, и среди них тот, в которого лично я еще не успел выстрелить. Тем не менее все трое покончили счеты с жизнью, и слава Богу. Я стоял под проливным дождем, молча глядя на их скрюченные тела, когда на мое плечо вдруг легла чья-то рука и тихий спокойный голос произнес:

— Это за папу, Кирни.

Я резко обернулся — передо мной стоял… Пистолет.

Его потрепанная шляпа намокла от дождя, но он широко улыбался, показав свои красивые белые зубы. Он обнял меня за плечи.

— Пошли отсюда, братишка. Тут рядом есть местечко получше.

Местечко оказалось не совсем рядом, но действительно гораздо лучше — крохотная хибара у реки Кучарас — сухая, теплая, в ней приятно пахло жареным мясом.

От очага к нам повернулся какой-то мужчина: лысый, с остатками рыжих волос над ушами и пушистыми рыжими усами с загнутыми вверх концами.

— Садитесь, ребятки, — приветливо сказал он. — Бифштексы уже готовы, а бобы вот-вот подойдут.

Мы, естественно, промокли до нитки и первым делом направились к огню, но запах еды оказался таким дразнящим, что мы тут же передумали и поспешили к самодельному столу. Во время еды никто не вымолвил ни слова.

После сытного и очень вкусного обеда, когда на столе появились полные кружки горячего дымящегося кофе, усатый подбросил в огонь дров. Мощные порывы ветра хлестали хибару струями ледяного дождя, но внутри оставалось уютно и тепло. Мы с Пистолетом не сводили друг с друга глаз. В тот момент я невольно гордился своими широкими плечами, ловкостью и силой. Ведь с детства мой отважный брат был для меня самым настоящим кумиром.

— Да, братишка, ты уже мужчина! — разглядывая меня, улыбнулся он и повернулся к остальным. — Слушайте, я не поверил своим глазам: он успел свалить двух и собирался заняться третьим, прежде чем мне удалось сделать выстрел! Ну-ну, с этим парнем не соскучишься.

— Ты сам учил меня, — засмущался я.

Его лицо посерьезнело.

— Не я. Нас обоих учил папа, и лучшего учителя нигде не найти. — Он посмотрел мне в глаза. — Это ведь они убили папу, да?

— Один из них… Застрелил его сзади. В затылок.

Неторопливо и обстоятельно — к этому располагала обстановка — я рассказал им о судье Блейзере, о том, как вернул свои деньги, и о драке в горной хижине. Говорил просто, не выбирая красивых выражений, поскольку эти люди жили точно такой же жизнью, как и я, и понимали меня с полуслова. Они сами додумывали пропущенные эпизоды — ведь они чувствовали логику вещей в этом мире и знали его очень хорошо. Одинокие, жесткие мужчины, никогда не расстававшиеся с оружием. Ред — один из них.

— Хотел тогда предупредить тебя, Макрейвен, — обратился он ко мне, — но ты бы вряд ли узнал имя. Он велел мне попросить тебя подождать его, но если бы шериф пронюхал, что Пистолет где-то рядом, он загнал бы всех своих лошадей, лишь бы его заполучить.

Наши взгляды встретились, и, к моему изумлению, в его глазах мелькнуло смущение.

— Да, твой папа очень старался уберечь меня, но, видно, такова уж моя доля — катиться по кривой дорожке, — со вздохом произнес Пистолет. — Хороший человек твой отец!

— Когда все это закончится, Пистолет, я собираюсь заняться скотоводством.

Я вкратце рассказал им о Бене Блокере и нашей сделке.