Что за чушь? Какой из этого изнеженного певца разведчик? Бард, он бард и есть. Молодой орк снова окинул взглядом старейшин, и что-то насторожило его. Почему они сидят так неподвижно? Как мертвые, право слово. Не чешутся, не переговариваются, даже не дышат, кажется. Только внимательно, пронзительно смотрят на него. От этих взглядов душа переворачивалась.

    – Он не должен пройти испытание, – сказал Хранитель Очага. – Я не прошу убивать его, убить кровного брата – величайший грех и несмываемый позор. Но испытания Тинувиэль Эллевалериэ пройти не должен! Не должен стать горным мастером! Пусть с позором вернется домой.

    Так вот для чего его выдернули прямо с испытания? Храт посмотрел на Кагал Старейшин с тоской. Почему-то должность командующего гарнизоном крепости Врарх Роторм мгновенно потеряла всякую привлекательность в его глазах. Старейшины требуют от него предать друга… Да как же это? Да, эльф, да, остроухий. Но друг. Даже больше – брат. Кто-то из шаманов поднял руки и в сгустившемся неподалеку тумане возник Тинувиэль. Бедняга выглядел настолько изможденным, что Храту сразу захотелось оказаться рядом и подставить плечо. Как обычно этот бард недоделанный куда-то вляпался, вон, весь изранен…

    – Останови его, – в голосе Хранителя Очага звучала угроза. – Он не должен дойти до центрального зала пирамиды.

    – А откуда вы знаете, что это пирамида? – подозрительно прищурился молодой орк.

    – Мы многое знаем. Последний раз прошу тебя – останови его! Добром прошу. Один-два удара, он потеряет сознание и опоздает к выходу.

    Создатель Миров, да старейшины ли это? Никогда до сих пор Храт не слышал, чтобы старейшины, а тем более Хранитель Очага, предлагали кому-нибудь совершить подлость. Или предлагали, но об этом никто не знал? Тоже возможно. Как узнать правду? Откуда-то из глубин души поднималось отчаяние. Ну не мог он, не мог предать брата! Невозможно это! Как же они не понимают? Да после такого поступка только глотку себе распороть… Нельзя после такого жить! Нельзя! Храт едва не плакал, с надеждой всматриваясь в лица старейшин. Увы, в их глазах горела непреклонность. Он опустил голову, руки тряслись.

    – Ты предпочитаешь изгнание? – голос Хранителя Очага скрежетал. – Вместо того чтобы перед тобой преклонялись твои сородичи? Выбирай, Храт Сломанный Клык. Ты уже взрослый, имей смелость нести ответственность за собственный выбор.

    – Я не предам кровного брата… – мертвым голосом ответил молодой орк. – Не предам.

    – Ты выбрал, – презрительно скривился старик. – С этого момента ты больше не принадлежишь к народу урук-хай. Ты изгнан! Не советую появляться в Рурк-Дхаладе, даже твой ранг посла не спасет тебя от справедливого возмездия.

    – Там посмотрим! – Храт не заметил, что его глаза стали алыми от ярости, в руках сами по себе появились того же цвета картаги. – Меня не так просто убить! Не верю вам, не могли старейшины моего народа предложить мне совершить подлость!

    – Угрожаешь? – Хранитель Очага насмешливо оскалил клыки, однако в его глазах, устремленных на пылающие алым огнем мечи, виден был откровенный страх. – Убирайся, предатель!

    У Храта на мгновение закружилась голова, и он оказался совсем не там, где был только что…

    В глазах темнело, ноги подкашивались, рана на боку болела так, что Энет едва сдерживался, чтобы не заплакать.