- Благодарю вас, сэр. Однако я уверен, что мистер Стюарт может отвечать сам.

- А я - что нет! - Полицейский инспектор повернулся и уперся в меня взглядом. - Он же в шоке, - закончил я свою мысль.

- Вы врач, сэр? - недоверчиво спросил он. Я отрицательно покачал головой.

Он глянул на Дональда, крепко сжал губы и снова повернулся ко мне. Его придирчивый взгляд скользнул по моим джинсам, выцветшей куртке, старому свитеру, дорожным башмакам и остановился на лице. Видно было, что я не произвел на него впечатления.

- Хорошо, сэр. Как вас зовут?

- Чарльз Тодд.

- Возраст?

- Двадцать девять лет.

- Профессия?

- Художник.

Констебль невозмутимо записывал мои ответы в блокнот.

- Рисуете картины или красите дома?

- Картины.

- А что вы делали сегодня, сэр?

- Выехал в половине третьего из Паддингтона, а со станции сюда пришел пешком.

- Цель визита?

- Просто так. Я всегда приезжаю сюда раз или два в год.

- Добрые друзья, значит?

- Да. И родственники к тому же.

Он повернулся к Дону и снова начал сыпать вопросами, но интонации его стали терпеливее и мягче.

- В котором часу вы обычно возвращаетесь домой в пятницу, сэр?

- Приблизительно в пять, - сказал тот без всякого выражения.

- А сегодня?

- Так же… - Лицо его болезненно исказилось. - Увидел, что в доме побывали грабители… позвонил в полицию…

- Да, сэр. Мы приняли ваш вызов в семнадцать ноль шесть. И после этого вы пошли посмотреть, что украдено?

Дональд не ответил.

- Наш сержант нашел вас в гостиной, сэр, если вы припоминаете.

- Почему… - с болью в голосе проговорил он, - почему она пришла домой?

- Надеюсь, что мы узнаем, сэр.

Скрупулезный допрос длился долго, но, насколько я понял, не достиг своей цели, а лишь довел Дональда до полного изнеможения. А я, к своему стыду, ощутил зауряднейший голод, потому что целый день ничего не ел, и с сожалением подумал, что обед, на который надеялся, не состоится. Регина не жалела для своих фирменных блюд всяких разностей, вина и приправ, и они у нее получались необыкновенно вкусными. Передо мной на мгновение возник облик Регины - грива темных волос, радостная улыбка. Я не мог смириться, что с ней стряслась такая беда!

Вечером ее тело положили в санитарную машину и увезли. Я все слышал, но Дональд как будто не понимал, что происходит. Я подумал, что, может быть, его мозг создал своеобразный защитный барьер перед всем, что причиняло ему нестерпимые муки, и это было естественно.

Инспектор наконец встал. От долгого сидения на табурете у него онемели ноги. Он сказал, что оставит в доме на ночь дежурного констебля, а сам вернется утром.

Дональд неопределенно кивнул. Он, очевидно, даже не расслышал его слов. Полиция уехала, а он все еще сидел в кресле, не в силах даже шевельнуться.

- Идем, - сказал я. - Идем спать!

Я помог ему подняться и повел по лестнице. Он шел как лунатик, не протестуя.

В спальне царил беспорядок. Однако в комнате с двуспальной кроватью, приготовленной для меня, все осталось на своих местах. Он, не раздеваясь, повалился на постель, закрыл глаза руками и в отчаянии задал вопрос, который задают все страдальцы на земле и на который нет ответа:

- Почему это случилось именно с нами?

Я пробыл у Дональда целую неделю, и на какие-то вопросы ответы нашлись, но не на этот.

Удалось, например, выяснить, почему Регина преждевременно вернулась домой. Оказалось, что у нее уже давно сложились довольно напряженные отношения с приятельницей из магазина цветов. И вот в тот день вспыхнула неприятная ссора, и Регина ушла. Она уехала где-то в половине третьего и, вероятно, сразу же отправилась домой, поскольку, по мнению экспертов, за два часа до пяти она уже была мертва.