И часа не прошагал Саша, как вышел к дороге. Конечно, не шоссе асфальтированное, укатанная гравийка. Он залег в кустах, ожидая, когда можно будет ее перебежать.

По дороге шли грузовики. Под брезентом, в кузовах – ящики. Сзади, у борта, сидит солдат.

Интересно стало Александру. Если бы пехоту везли в грузовиках, тогда еще понятно. А ящики зачем?

Он решил проследить за грузовиками. Прячась за деревья и кусты, пошел вдоль дороги.

Вскоре навстречу пошли пустые грузовики. Стало быть, склад, где машины разгружались, недалеко. Будет обидно, если он шел зря и склад окажется продовольственным. Немцы склады охраняют тщательно, и рисковать головой из-за мешка сухарей или нескольких банок тушенки не стоит. Хотя подкрепиться вовсе не помешало бы.

Километра через три он обнаружил на дороге пост из двух солдат и старшего – капрала или фельдфебеля. Саша благоразумно обошел пост стороной. А еще через километр интересная обнаружилась картина.

Грузовики съезжали в бывший песчаный карьер, где их разгружали солдаты. Причем, как заметил Саша, не все грузовики разгружались в одном месте.

На дне карьера высились штабеля ящиков, но стояли они довольно далеко друг от друга – метров за пятьдесят-семьдесят. Был бы у него бинокль – можно было бы рассмотреть маркировку. Во всех армиях мира на ящиках с боеприпасами первыми цифрами идет калибр. И даже не зная языка, сразу можно понять, патроны там или снаряды. На продовольственных ящиках или ящиках с воинской амуницией идут надписи.

Черт, как же подобраться? Конечно, не сейчас, когда день и светло, а в карьере, превращенном в склад, куча немцев. Но вот вечером или ночью наведаться туда нужно обязательно. Все, что он может сейчас, – наблюдать. Причем наблюдение внимательное. Где у немцев посты охраны, как часто и во сколько меняются часовые, где расположено караульное помещение – да мало ли других вопросов?

Вопрос с ночным освещением отпал сразу – столбов с проводами Саша не увидел. Да и какой идиот будет включать прожектора? Только себя демаскировать и привлечь внимание противника. Так и до беды недалеко.

Правда, это на руку Саше. Темнота – не только друг молодежи, но и союзник диверсанта. Во время службы в спецназе темнота помехой ему не была, поскольку использовались приборы и прицелы ночного видения. Но сейчас-то сорок первый год!

Караульное помещение наверху карьера Саша распознал сразу – небольшая длинная избенка, больше напоминающая амбар, только с оконцами. До войны в нем, скорее всего, была нарядная или маркшейдерская. А уж часовых определить было просто.

В восемнадцать часов из караульного помещения вышла новая смена – пять часовых. «Ага, – сообразил Александр, – четверо часовых и разводящий».

Саша до рези в глазах всматривался, пытаясь увидеть, где произойдет смена. Трех часовых он и сам приметил, а четвертого выдала смена караула – он укрывался между деревьями искусственной посадки, и сразу разглядеть его было затруднительно.

Теперь он знал расположение часовых. «Редковато стоят, слишком большая между ними дистанция, – подумал Саша. – Наверное, склад новый, не успели определиться со схемой постов. Другой вариант – склад временный, и на несколько дней не захотели выставлять большую охрану. Хм, склад-то армейский, обычно такие устраивают на удалении пятнадцати-двадцати километров от линии фронта, за пределами дальности стрельбы из пушек. Стало быть, до фронта не так уж и далеко. В мирной обстановке такое расстояние можно за ночь пройти».

Вторую смену караула немцы провели в десять часов вечера. Стало быть, следующая смена должна быть в два часа ночи – они стоят по четыре часа. К одиннадцати часам ночи стемнело. Пора было спускаться в карьер – посмотреть, чего у них там. Если что-то важное, вполне можно завтра перейти фронт и сообщить нашим.