– Мы не сможем сказать наверняка, пока вещи не посмотрят настоящие эксперты, вроде доктора Бойда и доктора Чизхолма. К счастью, предметы лежали в слое мелкого песка и ила и потому сохранились.

После легкого ланча и часового отдыха Саммер занялась очисткой находок от верхнего слоя морских отложений. Она действовала очень осторожно, чтобы не повредить артефакты. Дирк вновь спустился под воду работать с грунтососом.

На этот раз ему удалось найти четыре бруска меди и один брусок олова. Слитки были странной формы, с вогнутыми гранями. Это ясно указывало на то, что изготовлены они были в бронзовом веке. Затем ему попался каменный молоток. На глубине четырех с половиной футов Дирк наткнулся на фрагменты деревянных досок и брусьев. Там был даже кусок бруса длиной два фута и пять дюймов толщиной. «Может быть, – подумал Дирк, – чем черт не шутит – лаборатория дендрохронологии сможет датировать этот брус по годичным кольцам дерева, из которого он изготовлен». Когда он вновь отнес найденные предметы на поверхность и втащил на борт грунтосос, день уже клонился к вечеру.

Поднявшись на борт, он увидел, что Саммер любуется великолепным океанским закатом. Огромный огненный шар солнца, катившийся к горизонту, окрашивал облака на западе всеми оттенками красного и оранжевого. Отвлекшись на минуту, она помогла брату освободиться от снаряжения.

– Открой бутылку вина, а я приготовлю ужин.

– Как ты насчет коктейля? Надо же отметить успех! – улыбаясь сказал Дирк. – В отеле я купил бутылку хорошего гваделупского рома. У нас есть имбирная газировка, так что я приготовлю коктейль с ромом.

– Только все это будет комнатной температуры. Когда ты притащил первые артефакты, я выбросила из ящика весь лед, чтобы его можно было использовать для хранения находок в соленой воде.

– Теперь, когда у нас уже есть один продуктивный раскоп с интересными находками, мне кажется, стоит поискать остальные корабли флотилии Одиссея.

Саммер задумчиво поглядела на воду, которая после захода солнца успела уже стать темно-синей.

– Интересно, сколько там внизу сокровищ?

– Возможно, их там вовсе нет.

Она заметила в глазах брата сомнение:

– Почему ты так говоришь?

– Не могу точно сказать, но мне кажется, что площадка, где я сейчас работаю, была уже прежде потревожена.

– Потревожена? – скептически переспросила она. – Кем?

Дирк с сомнением посмотрел на заброшенные, казалось бы, строения на берегу.

– Мне показалось, что вещи, которые я нашел, двигала скорее рука человека, чем приливы и течения. Такое впечатление, что их когда-то свалили в кучу, что совершенно неестественно.

– Мы подумаем об этом завтра, – сказала Саммер, отводя взгляд от догорающего заката. – Сейчас я умираю от голода и жажды. Займись коктейлями.

Пока она разогрела суп из моллюсков и отварила пару пойманных днем омаров, окончательно стемнело. На десерт Саммер подала «банановый фостер». После обеда молодые люди разлеглись на палубе и долго лежали, рассматривая звезды над головой. Они проболтали чуть ли не до полуночи. Слышно было, как мелкие волны тихонько шлепают по корпусу «Милашки».

Дирк и Саммер всегда были очень близки между собой. Тем не менее в отличие от однояйцевых близнецов у каждого из них была своя жизнь, и вне общей работы каждый из них занимался своими делами и дорожил свободой. Саммер встречалась с молодым, подающим надежды дипломатом из госдепартамента, с которым познакомил ее дедушка, сенатор Питт.

Дирк предпочитал свободу. Он не хотел заводить прочных связей и менял девушек одну за другой. Все его девушки были очень разными, как внешне, так и в отношении интересов и предпочтений.