Басаргин устал сопротивляться еще и потому, что сам понимал правоту следака.

   – А что надо?

   – Начнем с того, что парень странно себя вел.

   – Что такое «странно себя вел»?

   – Я не знаю, что это такое. Это и есть твое сканирование глаз. Но объяснить это следует иначе. Стандартной и ясной даже дураку фразой. Предположим, он излишне резко попытался отвернуться, и – дальше-больше... У него распахнулась пола пиджака, и ты увидел пистолет.

   – Я не увидел его. Я просчитал его местонахождение.

   – Ты думаешь, им интересны твои расчеты? Нет, друг дорогой, им нужно как можно короче, яснее и... «ничегонеговоряще»... Мог ты увидеть пистолет?

   – При удачном повороте – вполне.

   Лысцов прямо, не мигая, посмотрел в глаза:

   – Значит, запомни, ты его видел.

   Басаргин хмыкнул:

   – Я запомнил. Я его видел. Я, между прочим, специально его локтем задел, помогая ему посторониться. Он посторонился так, чтобы пола не распахнулась.

   – Нет. Он посторонился как раз так, что пола распахнулась. А локтем ты его нечаянно задел. И вот только тогда ты сопоставил появление человека с пистолетом, остановку лифта, должность, которую ты занимаешь в ФСБ, кавказскую внешность незнакомца...

   – Я не выделил кавказских особенностей в его лице... Только то, что чернявый. Но он имел полное право и русским быть, и французом, и итальянцем... Одинаково...

   – А я выделил, – настаивал Лысцов.

   – Ты выделил, имея на руках водительские права и прочитав его данные.

   – Прокурор будет заглядывать именно в документы, а не в лицо трупу. Он на опознание в морг не поедет, будь уверен.

   – Пусть так. Кстати, с чего ты взял, что он чеченец? В правах национальность не пишется.

   Майор вдруг растерялся. Они оба готовы были рассмеяться над ситуацией. Настолько все, в том числе и офицеры ФСБ, привыкли, что угроза идет от чеченцев, что не представляют в качестве убийц людей другой национальности. Как глупо!

   – А кто же он может быть?

   – Кабардинец, балкарец, дагестанец, ингуш, татарин... Кто угодно.

   – Ты прав, я проверю до оформления протокола. Но – не татарин. Имя не татарское, фамилия – не знаю, а имя точно не татарское. Имя кавказское. Это без сомнения. Итак...

   Он налил себе еще рюмку и тут же выпил.

   – Итак... – повторил Александр.

   – Ты опознал в нем лицо кавказской национальности. Это обязательно, потому что это напрямую связано с твоей работой.

   – У меня не только кавказцы по делам проходят. У меня все диаспоры, проживающие в России. У нас отдел, кстати, так и называется – по работе с диаспорами...

   – Но с чеченцами проблем у тебя больше всего.

   – Нет. Цыгане куда хуже чеченцев. Преступников среди них не меньше, а закрыты от постороннего взгляда они намного сильнее, между собой враждуют редко, а помогают друг другу и покрывают друг друга всегда. Они еще до новой эры обособились от остальных людей. И все это время живут особым обществом в противовес остальным. И работа среди цыган гораздо сложнее. Вчера как раз и проводили по ним операцию.