– Привезли?

   – Как обещано, товарищ подполковник. Я же еще ни разу вас не подводил.

   – Подводил. В прошлом месяце.

   – Тогда не я подвел, а меня. Пограничники, заразы, лютовали. Ладно хоть сейчас поутихли.

   – Где?

   – В кабине. Сейчас водитель в мешок перекладывает.

   – Кто водитель? Надежный?

   – Я только с одним человеком работаю. Прапорщик Собченко. Помните его?

   – Он же тупой, как валенок.

   – Зато хитрый, как настоящий хохол. Мне иногда кажется, что все машины, которые у нас в ремонте числятся, он уже давно продал, а деньги на сало потратил. Вы пропуск заказали?

   – Конечно.

   – Будем заезжать.

   – Не забудьте мешок опечатать. Сопроводительные документы в порядке?

   – Накладная на технику и сопроводительное письмо на фельдкурьерский груз, упакованный в мешок и опечатанный. Мешок сдается под роспись сопровождающему.

   – Я к таможенникам заглядывал. Там сегодня какой-то незнакомый вертится.

   – Тоже таможенник?

   – Тоже. Но я его первый раз вижу.

   – Приняли, наверное, нового. Если таможенник, не беспокойтесь. Они все одинаковые во всех странах. Кроме разве что Канады.

   – Почему именно Канады?

   – В Канаде и в США законы дурацкие. Там запрещено продукты питания ввозить. Прапорщик Собченко в прошлом году отправился в Канаду навестить родственников. И повез им соленое сало. И все на таможне отобрали. Прапорщик обиделся. Говорит, если бы хоть съели... А то ведь выбросили в грязный ящик. А он сам солил, старался. По собственному рецепту.

   Подполковник взглянул на часы:

   – Пора.

   – Какая стоянка?

   – Пятая. Да сегодня только один самолет и грузится. Там где-то еще пассажирский на Москву стоит. Утром летит. Техники возятся, готовят.

   Майор кивнул и вернулся на стоянку, где прапорщик Собченко уже переложил героин в стандартный армейский мешок для перевозки почты – с дырочками для шнуровки и с бляшкой для печати, через которую шнуровка пропускается. Сам мешок уже на глазах у майора перебросил в кузов, где стояли подготовленные для отправки ящики с подлежащей ремонту негабаритной техникой.

   Раньше перекладывать в мешок было нельзя. Машину всегда может остановить на дороге военный патруль. Если на технику документы в порядке, то сопроводительное письмо фельдкурьерской почты сделано самостоятельно на компьютере. Форма произвольная. Такие письма проходят только у местных таможенников, которые не знакомы с документацией Российской армии. Но раз с печатью, то сомнений быть не может. Печатям принято доверять.

   Машина заурчала сильным двигателем, выбралась со стоянки, приняла правее и подъехала к воротам. Сигнал у «ЗИЛа» густой, басистый. Слона разбудит. Разбудил и дежурного, который на слона никак не походил. Из будки вышел молодой парнишка в галошах на босу ногу. Остановился под лампочкой. Посмотрел на номер, провел пальцем по листубумаги, после этого открыл ключом замок и поднял шлагбаум.

   Машина вырулила на стоянку, где приготовился к погрузке старенький военно-транспортный «Ан-12». Сама погрузка много времени не заняла. Заметно косящий одним глазомтаможенник сверял наличие груза со списком.