— Полагаю, ты не слишком подавлен свалившимся на тебя известием? — осторожно спросил Майкл. — Мне известно от адвоката Синди, что она хотела подать на развод. Документы были уже почти готовы. Этот адвокат грозился привлечь тебя к суду. Якобы ты был виноват в аварии.

Возмущению Грега не было предела.

— Какая ерунда!

— Не скажи, — возразил Майкл. — Хорошо, что нашелся свидетель, который видел, как идущая впереди него машина резко затормозила, как ты вылез, хлопнув дверцей, и остался на дороге, а «мерседес» с Синди рванул вперед. Далеко ей уехать, увы, не удалось; через пару миль она врезалась в машину, стоявшую на обочине. Автомобиль смяло в лепешку, а на нее саму невозможно было смотреть без содрогания.

— Не надо, не рассказывай этих жутких подробностей. — Грег закрыл лицо руками. Он не мог и не хотел представлять себе изуродованную Синтию. — Мне сейчас и так паршиво.

— Не буду, — согласился Майкл. — Потом было следствие, но тебя даже не стали разыскивать. Да и зачем? Ты же ничего не видел.

— Стало быть, я теперь вдовец.

Положение Грега существенно изменилось, но на его лице не отразилось никакого облегчения. Майкл кивнул.

— Ты прости, что я выдал твой секрет. Обязательно поговорю со Стефани. Попытаюсь объяснить ей, как обстояло дело с твоим браком.

— Не думаю, что она захочет слушать кого-нибудь из нас. Проклятье, все могло быть так хорошо! Если бы я только позвонил тебе, как собирался! Если бы успел сам рассказать ей все…

Впрочем, Майкл не видел в ситуации брата особой трагедии. Подумаешь, очередная размолвка между мужчиной и женщиной. Пройдет время, и все утрясется.

— Не надо отчаиваться.

— Я пойду к ней, — решил Грег. — Нельзя оставлять ее одну в таком состоянии.

Он стучал в дверь спальни до тех пор, пока Стефани ему не открыла. Расстроенное лицо сказало ему все. Она и не думала успокаиваться.

— Что тебе нужно от меня? — От Стефани веяло жутким холодом.

— Нам необходимо многое обсудить…

Стефани не хотела даже смотреть на Грега, не то чтобы говорить с ним. Оскорбленная, она изо всех сил старалась сдержаться и не расплакаться навзрыд перед Грегом. Он не заслуживал ее слез.

— Что теперь обсуждать? Все и так ясно.

— Я должен был сам все тебе рассказать, но смалодушничал. За это прошу простить меня. Но поверь, я всегда был с тобой искренен. Ты — самая лучшая женщина на свете, и я мечтаю провести с тобой остаток дней в любви и согласии.

Вот и прозвучало то, что Стефани хотела услышать от Грега больше всего на свете. Но было уже слишком поздно.

— Я тебе уже не верю, — бесцветным голосом произнесла она, помолчала и решительно прибавила: — Уходи из моего дома и из моей жизни. Между нами все кончено. Да и было ли что-то серьезное? Наверное, я сама все придумала.

— Стефани! — взмолился Грег, готовый рухнуть перед любимой женщиной на колени. Он не стал этого делать только потому, что по ее окаменевшему лицу понял: ничто уже ему не поможет.

— Уходи, — повторила она еще более решительно. — Все кончено.

Однако сдаваться Грег не собирался.

— Хорошо, я немного подышу свежим воздухом, подожду, пока ты остынешь.

Стефани обожгла его ненавидящим взглядом.

— Ничего не изменится. Ты уйдешь отсюда и будет лучше, если сделаешь это прямо сейчас.

Грег с силой захлопнул дверь. От резкого звука Стефани вздрогнула, губы ее задрожали. Но через минуту дверь снова открылась — на этот раз почти неслышно, — и женщина ощутила на плече чью-то руку. Она повернулась.