«Чую! Человеческим духом пахнет!» – пронесся у меня в голове скрипучий голос Бабы Яги.

Через час я выглядела так, словно собираюсь на светский раут. На мне было жемчужного цвета платье, туфли, подобранные тон в тон к платью, красивое, кружевное нижнее белье. Рядом со мной возвышались коробки с невероятно дорогими нарядами.

– Может быть, одного платья достаточно? – тихо спросила я, глядя, как все добро трамбуют в пустую карету. Я с ним никогда не рассчитаюсь. Мне придется прожить целую вечность, чтобы вернуть ему деньги за всю эту красоту. Оторванные ценники валялись на полу. Я старалась не опускать глаза, чтобы не видеть трех и четырехзначных сумм.

– Накидка! – заорала Жизель, выписывая счет, – Девочки, достаньте накидку.

Меня укутали в красивый полушубок. На стоимость этой красоты я даже боялась смотреть. Ценник осторожно сняли и тут же занесли в счет. Мне хотелось выть от отчаяния, прикидывая, на какую сумму придется раскошелиться моем «спонсору», и сколько я буду ему должна. Вместо радости я испытывала угрызения совести и чувство глубочайшего стыда.

– Вы подумайте над моим предложением! – крикнула хозяйка, прижимая к себе мой старый бюстгальтер, как ребенок прижимает к груди любимую игрушку.

– Куда едем? – спросил кучер, – Мне приказали доставить вас по адресу, который вы укажете. И просили передать вам ключи.

– К офису, – вздохнула я, надевая на шею медальон.

– Хозяин просил передать вам, что «никаких к офису». Говорите адрес.

– Кровавый переулок, дом один, – вздохнула я, прикидывая, какой счет будет выставлен кому то за все страдания. Господи, как же мне стыдно. Как я докатилась до такой жизни?

Карета остановилась рядом с домом.

– Точно сюда? – удивленно спросил кучер, глядя на обшарпанную дверь и горы мусора под ногами.

– Да, сюда, – ответила я, вылезая из кареты. Я постучалась в дверь, на пороге появилась старуха будильник с колом в руках. Так сказать, во всеоружии.

– Коробочки поставьте, пожалуйста, у входа. Я сама все занесу. Спасибо, – ответила я, беря одну из коробок и открывая дверь кареты.

– Как скажете, – вздохнул кучер, помогая мне выгружать все мое добро.

– Игнацио! – заорала старуха, подслеповато щурясь, – Когда долг отдашь? Я весь твой портрет оплевала! Уже даже правый глаз выковыряла! Все жене рассказала, про шашни твои! И детей твоих прокляла! Ты же мне клык давал, что через три месяца вернешь все с процентами! Да чтоб тебе пусто было! Чтоб у тебя клыки выпали! Чтобы кровь в горло не лезла!

Так! Вот с этого места поподробнее!

– Меня не Игнацио зовут. Да и не женат я, – заметил малость обескураженный кучер, ставя коробки под дверью.

– Обозналась, – с досадой заметила старуха, цыкая зубом, – Но ты тоже не расслабляйся!

Я сидела на кровати, жевала колбасу, философски размышляя над тем, к чему все это приведет. Помнится, я тоже когда  то взяла шефство над бродячей собачкой, живущей возле теплотрассы. И одеяло ей приволокла, и кормила каждый день. Может быть, он любит братьев и сестер наших меньших? Гав – гав. Учтите, руку лизать я ему не буду, а если захочет почесать за ушком, то я оскалю зубы. Я представила картину. Я стою рядом с ним. «Сидеть!» – произносит он, показывая на кресло. Я сажусь. «Голос!» Я начинаю говорить. «Лежать!» – он показывает на кровать…Ой! Что  то меня куда то не туда понесло, ей богу! «Умри!». Ну вот это уже ближе к истине.

В новой посылке лежала плитка черного шоколада. Я быстро развернула обертку, и в нос ударил знакомый запах.