Полем ожесточенных столкновений стали вокзалы Анхальтер и Потсдамер, здание агентства новостей Вольфа, Бель-Альянсплац. Здесь, вооруженным пулеметами и гранатами спартаковцам сопутствовал успех, но его оказалось недостаточным, что бы поднять за собой всё население столицы. Левые были отброшены правительственными войсками от рейхстага, Бранденбургских ворот и рейхсканцелярии, во многом благодаря  русским батальонам находившиеся в Берлине. Так же левые не смогли занять телефонную станцию, благодаря чему, Райнхардт сумел вызвать по телефону подкрепление из полевых лагерей расположенных вблизи столицы. Так закончилось 21 февраля, а уже утром следующего дня, прибывшие в Берлин военные, принялись очищать столицу от бунтарей.

Спартаковцы оказывали упорно сопротивление, но силы восставших были основательно подорваны переходом на сторону правительственных частей, большого количества берлинских полицейских вечером 22 февраля. Это событие оказалось роковым для левого мятежа. Подтянув в столицу тяжелые гаубицы и немногочисленные танки, правительственные войска, 23 февраля взяли штурмом главный революционный оплот редакцию газеты «Роте фане» на Фридрихштрассе выбив мятежников в район пивоварен. Он оставался под контролем спартаковцев в течение всего дня, но к средине дня 24 февраля, район пал, одновременно с захватом солдатами редакции газеты «Форвертс».

Глава Временного правительства Эбер, запретил армейским офицерам вести переговоры с восставшими о сдаче, приказывая вести бои на полное уничтожение. Благодаря этому приказу, были убиты вожди немецкого пролетариата Карл Либкнехт, Роза Люксембург, решившие сдаться в плен. Два других руководителя восстания Вильгельм Пик и Клаус Эйхгорн бежали из столицы и были объявлены в розыск. В этих условиях, все лидеры политических партий получивших места в парламенте, дружно рекомендовали назначить на пост президента республики, господина Эбера.

Берлин ещё только-только отошел от кровавой встряски февраля и поэтому встреча между генералом Алексеевым и президентом Эбером, состоялась в литерном поезде правителя, прибывшего на Анхальский вокзал. Стоявший на запасных путях столичного вокзала, поезд русской делегации был оцеплен двойным кордоном русских солдат и немецких полицейских.

Переговоры велись в вагоне-ресторане поезда, специально переделанного для приема высоких гостей. С германской стороны присутствовали президент Эбер, канцлер Германии Шейдеман и министр иностранных дел Вальтер Ратенау, тогда как с русской сам Алексеев, Бахметьев и господин Иванов.

Обе стороны сознательно исключили из своего состава фельдмаршала Гинденбурга и министра Сазонова, двух человек столько сделавших для начала войны, и чье присутствие на встрече вызвало бы массу ненужных трений и неудобств.

В начале встречи, господин Эбер высказал глубокую благодарность России за существенную помощь в подавлении мятежа, оказанную русскими батальонами германской стороне в самый критический момент противостояния. Тогда, по словам Эбера всё решали часы и минуты, и не ударь русские пулеметчики по вооруженной толпе рвущейся к рейхстагу, не поддержи казаки малочисленную охрану рейхсканцелярии, неизвестно как развернулись события дальше. В ответ, Алексеев сказал, что был рад оказать любую помощь новому немецкому государству, но очень желал бы, что бы впредь их сотрудничество носило более мирный характер. Вся беседа согласно протоколу велась через переводчиков, хотя Алексеев и Бахметьев прекрасно понимали немецкий язык.

- Знает ли господин Эбер, что Англия и Франция заняли исключительно жесткую позицию в отношении Германии? В частности премьер Клемансо требует перенести франко-германскую границу за Рейн, а новый военный министр английского кабинета господин Черчилль настойчиво предлагает вообще вернуть Германию к состоянию 1870 года, разделив её на несколько независимых государств; Баварию, Саксонию, Пруссию и так далее.