— Да, давайте начнем.

3

Фордис провел Гидеона через последний ряд ограждений к передней линии бетонных барьеров, бронированных машин и щитов из плексигласа. Броня под рубашкой ощущалась громоздкой и чуждой.

Со своей нынешней позиции Гидеон теперь мог ясно разобрать мегафонную речь.

— Рид, — говорил спокойный и доброжелательный электронный голос, — твой старый друг здесь и хочет побеседовать с тобой. Его зовут Гидеон. Ты же не откажешься с ним поговорить?

— Бред сивой кобылы! — прозвучал ответ, произнесенный почти бессвязным криком. — Я не хочу ни с кем разговаривать!

Бестелесный голос исходил от слегка приоткрытой входной двери. Все шторы были задернуты, за ними не представлялось возможным никого разглядеть: ни заложников, ни Чолкера. В наушнике Гидеона раздался хриплый голос.

— Доктор Кру, вы меня слышите?

— Слышу.

— Я — Джед Хаммерсмит, и я нахожусь в одном из фургонов. Извините, что мы не можем встретиться с вами лично. Я буду давать вам указания. Слушайте меня внимательно. Правило первое: вы не должны отвечать мне, когда я говорю с вами через наушник. Когда вы окажетесь в его поле зрения, то ни в коем случае не должны показывать, что общаетесь с кем-то еще. Вы будете говорить только с ним. Понимаете?

— Да.

— Вы лжете! Все вы! Заканчивайте этот цирк!

Гидеон ощутил озноб. Казалось, что это был не тот Чолкер, которого он знал. И все же это был его голос, только искаженный страхом и безумием.

— Мы хотим вам помочь, — увещевал мегафон. — Скажи нам, чего вы хотите…

— Вы знаете, чего я хочу! Прекратите похищения! Остановите эксперименты!

— Я собираюсь через вас задавать вопросы, — произнес спокойный голос Хаммерсмита в ухе Гидеона. — Мы должны действовать быстро — дела плохи.

— Я это вижу.

— Клянусь Богом, я вышибу ему мозги, если вы не перестанете досаждать мне!

Из дома донесся придушенный крик и плач женщины. И поверх этого Гидеон услышал высокий вопль ребенка. Этот звук пробрал его до мозга костей. Его собственные детские воспоминания — его отец, стоящий в каменном дверном проеме, маленький Гидеон, бегущий по зеленой лужайке к нему — всплыли в его сознании сильнее, чем когда-либо. Он отчаянно попытался прогнать их, но каждый взрыв мегафона снова воскрешал злосчастные образы.

— Ты тоже в этом замешана, сука! — кричал Чолкер на кого-то, находящегося рядом с ним. — Ты даже не его жена, ты просто еще один агент. Это все дерьмо, все это. Но я не поддамся снова! И не желаю больше это все терпеть!

Опять послышался мегафонный голос переговорщика, необычайно спокойный, как будто разговаривающий с ребенком.

— Ваш друг Гидеон Кру хочет поговорить с вами. Вы его сейчас увидите.

Фордис сунул микрофон в руку ученого.

— Он беспроводной и настроен на громкоговорители фургона. Говорите.

Он указал на узкий пуленепробиваемый короб из оргстекла, закрытый панелями с трех сторон и сверху — открытой оставалась только его задняя стенка. После минутного колебания Гидеон шагнул из-за бронетранспортера в стеклянную коробку. Она напомнила ему клетку для плаванья с акулами.

Он заговорил в микрофон.

— Рид?

Гнетущая тишина.

— Рид? Это я, Гидеон.

Снова тишина. И наконец, из-за двери раздался голос:

— Боже мой, Гидеон, неужели они и до тебя добрались?

Голос Хаммерсмита возник в его наушнике, и Гидеон повторил его слова.

— Никто до меня не добрался. Я был в городе, услышал новости и пришел сюда, чтобы помочь тебе. Я сам по себе.

— Лжец! — громко крикнул Чолкер с дрожью в голосе.