– Ну погоди, ты, маленькая…

– Амигос! – Рафаэль тепло улыбнулся нам обоим. – Пер фазер, не надо так ссориться. Я не могу смотреть на это. Двое моих лучших друзей в Америке! Так выпьем! Я не могу не уважать вас обоих, и я знаю, что в сердцах ваших нет ничего друг к другу, кроме уважения. Перестаньте! Лучше поцелуйтесь и будьте друзьями!

– Что? – Джонни холодно взглянул на него, потом посмотрел на меня и поднял брови. – Кто впустил сюда этого бродягу?

– Я думала, что ты, – сказала я.

– Нет, – Он покачал головой. – Я думаю, что ты. Я пожала плечами.

– В таком случае, я думаю, нам лучше… Джонни кивнул.

– ., вышвырнуть его отсюда!

Рафаэль поднял обе руки высоко в воздух.

– Пожалуйста, – сказал он умоляюще. – Может быть, я плохо понимаю по-английски, но что все это значит?

Джонни плюхнулся обратно в кресло и закурил.

– Ну, хорошо, – простонал он. – Покончим с этим. Начиная со вчерашней ночи я собирал информацию, вот что я делал! Недаром меня зовут Джонни Хлюст!

– У меня есть твой автограф, – сказала я. – По всему телу!

– Этот Джонатан Вторм, – продолжал он, не обращая внимания на мои слова, – финансист, миллионер, но он занимался спекуляциями. Люди уважаемые, например в правлениях банков, не ценили его.

– Менеджер моего банка вовсе не уважаемый, – печально сказала я. – Я как-то пришла к нему за деньгами, а получила всего-навсего предложение.

– Прекрасно! – сказал Джонни. – Когда-нибудь мы обсудим его. Заткнись, Мевис! Это важно. Насколько я понял, Вторм был единственным человеком во всей стране, у которого Артуро мог занять необходимые ему деньги, и единственным человеком, который рискнул бы вложить эти деньги в революционное правительство в надежде, что оно продержится достаточно долго, и он сможет с лихвой получить их обратно.

– Знаю, – сказала я.

– То есть как это знаешь?

– Артуро сказал мне это полчаса назад.

– Да? – Джонни почему-то встревожился. – Что еще он тебе сказал?

– Он сказал, что это, наверно, только часть плана заговорщиков против него. Теперь ему будет почти невозможно достать денег, разве что он договорится с вдовой.

– Он прав, – рассеянно сказал Джонни. Затем голова его дернулась, и он уставился на меня. – Заговорщики! Заговор! Но ведь Вторма убил Рафаэль!

– Ошибка, к сожалению, – извиняющимся тоном сказал Рафаэль.

– К сожалению, как же! – сказал Джонни. – Ошибка – может быть! Темные очки Рафаэля холодно уставились на него.

– Я не уверен, что понял тебя, амиго, – сказал он. – Ошибка – может быть?

– Я просто подумал, – весело ответил ему Джонни, – что, может быть, ты один из заговорщиков? Рафаэль?

– Ты говоришь ерунду!

– Может быть, ты застрелил Вторма намеренно? – сказал Джонни и засмеялся, но смех его был откровенно фальшивым.

– А может быть, Артуро тоже заговорщик? – ответил ему Рафаэль, – Это он увидел вора и послал меня убить его, – Затем он тоже засмеялся, еще более фальшиво, чем Джонни.

– Да, – сказал Джонни. – И тогда, Рафаэль, я хочу задать тебе один вопрос.

– Тогда задавай его, – растерянно сказал Рафаэль.