— Пусть тридцать, мы все равно там будем завтра к полудню, если, конечно, никто из нас не накладет в штаны.

— Тут нет засранцев, — поспешил заверить Тедди.

Мы с некоторым сомнением переглянулись.

— Мя-я-я-у, — мяукнул Верн и тут же громко пукнул.

Все грохнули от хохота.

— Ладно, ребята, пошли, — Крис вскинул на плечо свой рюкзак и зашагал впереди. Остальные последовали за ним.

До самой старости я не забуду ту минуту. Часы были у меня одного — дешевенький «таймекс», полученный мною год назад в качестве премии за успешную торговлю лечебной мазью «кловерин» (я подрабатывал тогда в аптеке). Обе стрелки замерли на верхней цифре. Солнце стояло в зените, задавшись, очевидно, целью спалить все живое здесь, внизу. Мозги наши потихоньку плавились.

Сзади нас, на склоне холма Касл-вью, раскинулся наш городишко Касл-рок. Чуть ниже протекала Касл-ривер, возле которой трубы ткацко-шерстяной фабрики выбрасывали в небо клочья дыма того же цвета, что и пистолет Криса. Фабрика со страшной силой гадила не только в воздух, но и в реку. Слева от нас располагался большой мебельный магазин Джолли, а прямо, параллельно Касл-ривер, блестела под палящим солнцем железнодорожная колея. Справа раскинулся громадный, заросший густым кустарником пустырь (теперь там все расчищено, и по воскресеньям, в два часа пополудни, проходят мотогонки). На горизонте возвышалась старая, давно заброшенная водонапорная башня. Было в этом мрачном, обшарпанном сооружении нечто зловещее.

Мы невольно залюбовались открывшимся видом, но Крис нетерпеливо нас поторопил:

— Пойдем же, мы теряем время.

Под ногами у нас был шлак, и очень скоро черная пыль намертво въелась в носки и кроссовки. Верн что-то замурлыкал себе под нос, однако вскоре замолчал, и слава Богу: не хватало только этой пытки для ушей. Фляги догадались захватить лишь Крис и Тедди. Мы поминутно к ним прикладывались.

— Наполним их на свалке: там есть кран, — сказал я. — Вода туда подается из колодца в сто девяносто футов глубиной, поэтому пить ее можно. По крайней мере, отец так говорил.

— Вот и отлично, — отозвался Крис, ставший общепризнанным ведущим нашей экспедиции. — К тому же, пора сделать пятиминутный привал.

— А как насчет перекусить? — брякнул вдруг Тедди. — Держу пари, никто и не додумался захватить что-нибудь пожрать. Я-то точно не додумался…

Крис остановился.

— Вот, дьявол! — стукнул он себя по лбу. — И я ничего не взял. А ты, Горди?

Я покачал головой, сам удивляясь собственной глупости.

— Ты как, Верн?

— Искренне сожалею, — ответил тот, — но и я пустой.

— Что ж, — вздохнул я, — давайте глянем, сколько у нас денег.

Расстелив рубаху на землю, я высыпал на нее свою мелочь — шестьдесят восемь центов. Монетки ярко блестели под ослепительными солнечными лучами. У Криса оказалась мятая долларовая бумажка и пара одноцентовиков. Тедди высыпал два четвертака и еще два пятака. У Верна оказалось только семь центов.

— Два тридцать семь, — сосчитал я деньги. — Жить можно. В конце дороги к свалке есть магазинчик. Кому-то придется отправиться туда и принести гамбургеров с тоником, пока остальные будут отдыхать.

— Кто пойдет? — спросил Верн.

— Решим, когда доберемся до свалки. Идем.

Я ссыпал деньги в карман куртки и уже завязывал ее на поясе, когда Крис закричал:

— Поезд идет!

И правда — звук приближавшегося поезда уже был слышен, но чтобы окончательно убедиться, я дотронулся до рельса: он мелко дрожал.