– Какой ужас, – проворчал Финли.

– Это уже то ли пятый, то ли шестой. Она, наверное, красавица? – спросил туповатый курьер, застав Волка врасплох своим неуместным вопросом.

– Э-э-э… она… очень… – замямлил Волк.

– По правде говоря, мы никогда не оцениваем детективов с подобной точки зрения, – вклинился в их разговор Финли.

– Это зависит от… – начал Волк и посмотрел на Шоу.

– Да-да, я хотел сказать, она действительно красива, – брякнул Финли, больше не в состоянии выступать с позиций бесстрастного наблюдателя, – но…

– На мой взгляд, каждый человек по-своему уникален и красив, – мудро заметил Волк.

Они с Финли кивнули друг другу, безупречно разрулив потенциально опасную ситуацию.

– При этом он никогда бы… – заверил Финли курьера.

– Точно никогда, – согласился с ним Волк.

Парень тупо уставился на детективов.

В этот момент на пороге кабинета вырос Симмонс. Увидев, что Коукс все еще здесь, он заорал:

– Волк, ты еще здесь!

Тот повернулся к курьеру спиной.

– Поставь на стол в углу, – посоветовал он и ступил в обленившийся лифт, молясь, чтобы в толпе репортеров, с которой ему предстояло столкнуться, не оказалось его бывшей жены.

Глава 3

Суббота, 28 июня 2014 года,

6 часов 09 минут утра

В приемном покое больницы Королевы Елизаветы Эдмундсу и Бакстер пришлось ждать целых десять минут. Кафе и газетный киоск «Дабл'ю-Эйч Смит» были закрыты. Когда Бакстер еще раз взглянула на чипсы «Монстер Манч», в этот момент для нее недоступные, в животе у нее заурчало. Наконец к сестринскому посту подкатил болезненно разжиревший охранник, и сидевшая за столом негостеприимная дама ткнула в них пальцем.

– Эй! – крикнула она, будто подзывая собаку. – Джек вас проводит.

Охранник явно был не в духе. Превозмогая себя, он медленно повел их к лифту.

– Вообще-то мы торопимся, – резко бросила Бакстер, не в состоянии справиться с раздражением.

К ее огорчению, толстяк после этих слов стал еще апатичнее.

Впервые он заговорил, только когда они вышли из лифта на цокольном этаже:

– «Настоящие» полицейские не доверили нам, презренным охранникам, такую мудреную работу, как сидеть у двери палаты, и решили взять эту миссию на себя. Большое дело сделали.

Они зашагали по узкому коридору.

– Когда тело спустили в морг, за ним кто-нибудь присматривал? – миролюбиво спросил Эдмундс в попытке смягчить сердце озлобленного секьюрити, вытащил блокнот и приготовился записать ответ.

– Я, конечно, могу только строить предположения, – намеренно неторопливо начал толстяк, – но полиции следовало бы подумать, что после смерти, как правило, люди уже не опасны. Хотя, повторяю, это лишь мое предположение.

Охранник самодовольно улыбнулся собственной остроте. Эдмундс глянул на Бакстер, ожидая, что она тряхнет головой или поднимет подопечного на смех за глупый вопрос, но детектив, к его удивлению, встала на его защиту:

– Мой коллега просто хотел у вас выяснить, хотя и безуспешно, охраняется ли морг.

Они подошли к веренице безликих двустворчатых дверей, и толстяк надменно постучал похожим на колбаску пальцем по приклеенному к стеклу стикеру с надписью «Не входить».

– Больше вам от меня ничего не нужно, уважаемая?

Бакстер проскользнула мимо несносного типа и придержала перед Эдмундсом дверь.