Что-то не так. Не ясно что, но что-то есть. Что-то сильно не в порядке. Он медленно шагнул, потом еще раз, борясь с напряжением, борясь с сухостью во рту, заполнившую всю его глотку.

Одна из картин, как он помнил, изображала лесной ручей с птицами, порхающими среди деревьев. И в самые неожиданные моменты одна из птиц пела, обычно на рассвете или на закате солнца. И вода журчала счастливую песню, которую можно было слушать часами.

Он понял, что бежит без остановки. Пальцы его схватили дверную ручку и повернули ее. Комната оказалась на месте, любимое кресло, журчание ручья, всплески русалок…

Он почувствовал запах опасности, как только ступил на порог. Попытался повернуть и побежать назад, но опоздал. Он почувствовал, что его тело сгибается пополам и с шумом падает на пол.

— Джонни! — крикнул он, и крик этот захлебнулся у него в горле. — Джонни!

В его мозгу прозвучал шепот Джонни:

— Все в порядке, Аш. Мы заперты.

Потом наступила тишина.

4

В комнате кто-то находился, и Саттон продолжал держать глаза закрытыми, замедлил он и дыхание. Тот, кто в комнате, тихо ходил. Остановился перед окном, чтобы выглянуть наружу, перешел к каминной полке, чтобы поглядеть на картину с лесным ручьем. И в тишине комнаты Саттон услышал смеющееся журчание нарисованного ручья, вообразил, что даже с того расстояния он чувствует запах лесной почвы и прохладный, сырой аромат мха, росшего вдоль ручья.

Субъект в комнате вернулся обратно и сел в кресло. Он почти неслышно насвистывал мелодию, которую Саттон раньше не слышал.

«Кто-то опрокинул меня, — сказал себе Саттон. — Быстро вырубил меня газом или наркотиком и тщательно обследовал мое тело. Мне кажется, что я кое-что помню… смутно и отдаленно. Сверкающие огни и зондирование моего мозга. И я, наверное, боролся против этого, но знал, что борьба бесполезна… И кроме того, пусть находят, что хотят. — Он поздравил себя с умственной ограниченностью. — Да, пусть берут все, что они смогли вытащить из моего мозга. Но они нашли все, что искали, и ушли. Оставили кого-то для наблюдения за мной, и он все еще в комнате».

Саттон зашевелился на кровати и открыл глаза, очень медленно, только частично сфокусировав зрение.

Человек поднялся с кресла, и Саттон увидел, что тот был в нижнем белье. Он пересек комнату и склонился над кроватью.

— Ну как, все в порядке? — спросил он.

Саттон поднял руку и озадаченно провел ею по лицу.

— Да, — сказал он. — Кажется, да.

— Вы потеряли сознание, — сказал мужчина.

— Съел что-нибудь не то, — предположил Саттон.

Мужчина покачал головой.

— Вероятнее всего — это результат путешествия. Наверняка оно было довольно трудным.

— Да, — сказал Саттон, — трудным.

«Давай дальше, — подумал он. — Спроси еще. Таковы твои инструкции. Лови меня, пока я слаб, выкачивай, как колодец. Давай дальше: задавай вопросы и получай свои вшивые деньги».

Но он ошибся. Человек выпрямился.

— Думаю, все будет нормально, — проговорил он, — если нет, позовите меня. Моя визитная карточка на камине.

— Спасибо, доктор, — сказал Саттон.

Он посмотрел, как тот шел через комнату, подождал, пока щелкнет дверь, и сел на кровати. Его одежда грудой лежала в центре комнаты на полу. А чемодан? Да, вот он, в кресле. Без сомнения, обыскан, может быть, профотостатирован.

Следящий луч тоже наверняка использован.