Шон вздохнул, но подчинился.

Зиг провел сканирование, и дверь с тихим щелчком открылась.

–Добро пожаловать, Шон.

Зиг, предатель!

Послышались осторожные шаги к моей комнате. Шон вздохнул.

–Ана…

Я лежала к нему спиной и смотрела в окно, но я видела его отражение. Он стоял, навалившись на автоматическую дверь, не давая ей закрыться.

–Прошу, поговори со мной.

–Убирайся!

Шон отошел от двери, и она с тихим жужжанием закрылась. Я сердито вскочила на кровати.

–Я сказала, уходи!

Шон упрямо сел рядом со мной и подмигнул здоровым глазом.

–Не уйду. Можешь ругаться, пока солнце не взойдет, но я не уйду.

Не знаю, что меня растрогало в тот момент, упертость этого дурня или радость от того, что он и правда, не собирался уходить. Я опустила голову и стала реветь. Шон понимающе положил мне руку на макушку и едва погладил.

–Мне так жаль…твой папа…

Я повисла на его шее, стараясь прогнать из воспоминаний недавние события. Мне было страшно…

Шон все понял. Он обнял меня и тоже всплакнул. Мы были осиротевшими детьми…сами по себе в этом мире.

И как жить дальше, было неясно.

Шон встал и предложил мне поесть. Я только кивнула. Прошло три дня, и, кажется, за эти тря дня, я вообще не ела. Но я не чувствовала голода. Будто жизнь оставила тело.

Шон лихо взялся за дело, припахав в помощники Зига. Все что бы найдено в холодильнике, было отправлено в дело. В итоге меня усадили за стол, поставили передо мной яичницу из порошкового концентрата, с грибами и фасолью. В большой миске был салат из капусты, моркови и горошка. Немного пересолен…

Я заставляла себя есть. Шон уплетал за обе щеки. Видимо сильно проголодался. Я ела медленно. Старалась распробовать вкус еды,…а потом снова вспомнила, как папа приготовил рагу из настоящей картошки…

Слезы подступили к горлу, но я мужественно их подавила.

Когда с ужином было покончено, мы сидели и пили кофе. Шон задумчиво смотрел в свою кружку и усмехался.

–Я думал, ты ее выбросила…

Я мельком глянула на его кружку, с нарисованным лохматым синим человечком, из какой-то детской передачи прошлого…

–Рука не поднялась.

–Ясно. Что ж, это льстит.

–Где ты был все это время?

Шон вздохнул и сделал еще один глоток.

–Где…да везде. Жил как мог…

Я удрученно отставила кружку, из которой пила в сторону и сердито на него посмотрела.

–Раз уж ты заявился сюда, то давай говорить на чистоту. Ты ведь не просто так пришел? Узнал про папу и явился утереть мне сопли. Если бы не это…я бы еще много лет тебя не увидела.

Шон как-то горько усмехнулся.

–Я жил в трущобах Юниона…

Я еле сдержала вздох удивления. Трущобы…ужасное место. Убивают, крадут, продают органы…все самое жуткое, затаилось там…

–Воровал, – просто сказал Шон. – Был в банде. Грабили магазины, мелкие ювелирные салоны.

–Так ты преступник?!– я открыла рот от удивления.– Да как ты вообще мог додуматься до этого?! У тебя был дом! Наш дом! Мы с папой каждый день ждали, что ты придешь, идиот!

Я запустила в него свою кружку, но Шон ловко ее перехватил, и тут я услышала подозрительный шуршащий звук…

Я прищурилась.

–Дай руку.

–Зачем?

–Дай руку, Шон…– с нажимом повторила я.

Мой друг вздохнул и протянул мне свою правую конечность, в перчатке. Я стянула ее и без удивления обнаружила авто-протез…

–Как ты умудрился потерять руку?

–Это произошло почти сразу же, когда я оставил дом и ушел.