— Верно ли это? Неужели мой родственник Мирисати погиб?

Перимед поднял взгляд на разгневанного человека. Квурра, первый среди халкеев, работников по металлу. Услыхав новости, он явился, наверно, прямо от печи. Кожаный фартук на нем был прожжен искрами, на лбу и руках чернела сажа. Забытые корявые клещи были еще зажаты в правой руке.

— Конечно, погиб, — отвечал Форос. — Все, кто был на копях, погибли. Микенец не станет рабом.

Горячий Квурра с болью воскликнул:

— Горе пало на нас! Копь разрушена, люди погибли, родичи мои убиты. — Он гневно потряс клещами. — Погиб Мирисати, которому ты обещал свою дочь, когда она станет взрослой… — слова утонули в кашле. Надышавшиеся металлом халкеи вечно кашляли, и многие из них из-за этого умирали.

— Я не убивал его, — отвечал Перимед. — Брат мой Ликос тоже погиб. Но я позабочусь, чтобы за них отомстили. Возвращайся к печи своей, о Квурра, послужи нам своей силой.

Квурра повернулся и, уходя, бросил через плечо:

— А скажи мне теперь, благородный Перимед, долго ли еще гореть огню в моей печи, если копи больше нет?

Долго ли? Именно этот вопрос более всего волновал и самого Перимеда. Неужели он слишком многого хочет? — думал царь. Нет, другого пути не остается. Пока города Арголиды ссорятся друг с другом, они будут слабыми. Лерна воюет с Эпидавром, Немея топит корабли Коринфа. А корабли Атлантиды тем временем плавают куда им угодно, атланты богатеют. Лишь объединив свои силы, Арголида сможет бросить вызов древней мощи островного царства. Каменистые равнины отечества плодоносят, но скудно. А за морем дразнят богатством далекие города, и люди его жаждут этих богатств. Облаченные в медь воины с бронзовыми мечами добудут все, что пожелает глаз. Но удачу им приносит бронза. Бронза — пища и питье войны, ведь без нее воины станут ничем. Много вокруг мягкой золотистой меди, но не она нужна Перимеду. Халкеи умеют смешивать медь с серым оловом в недрах своих печей — делать благородную бронзу. Из нее Микены ковали свое оружие — чтобы покорять силой или покупать города Арголиды, связывая их воедино.

Без бронзы шаткий союз распадется, города вновь примутся воевать друг с другом. И Атлантида — морская держава — будет править, как правила прежде. У Атлантиды есть олово — столько, сколько нужно. Их копи и лагеря расположены у Истра. У Микен тоже было олово, немного олова, но оно было. Людям Перимеда приходилось плавать за Теплое море по холодному океану к далекому островку, там добывать олово, везти его обратно. Но олово было, и Микены владели бронзой. Теперь бронзы не стало. — Копь… Копь нужно восстановить.

Перимед вымолвил эти слова, еще не заметив, что к нему приблизился смуглый невысокий Интеб-египтянин в тонком одеянии из беленого льна, сменившем грубую рабочую одежду. Край накидки был расшит золотой нитью. На шее лежал богатый нагрудник, усеянный самоцветами, умащенные благовониями черные волосы влажно блестели. Поглядев на него, Перимед вспомнил.

— Покидаешь нас.

— Очень скоро. Я закончил свою работу.

— Ты хорошо потрудился. Скажи об этом своему фараону. А пока садись, поешь со мной на дорогу.

Женщины торопливо принесли блюда с жаренными в масле рыбешками, пироги, пропитанные медом, соленый белый сыр из козьего молока. Интеб деликатно брал рыбку золотой вилкой, извлеченной для этого из кисета. Странный человек, слишком молодой для руководства строительством, но прекрасно знавший дело. Он был благородного рода и в известном смысле являлся не только строителем, но и послом Тутмоса III. Он разбирался в астрономии, умел читать и писать.