Очень мило с ее стороны. Жена Бобби Мэллори прислала мне цветок в горшке. Мюррей Райерсон явился лично и вместо букета принес кактус. Ему казалось, что это очень остроумно.

— Вик, ты живуча, как кошка. Никому еще не удавалось влететь под грузовик и при этом остаться в живых.

Мюррей — здоровенный детина с кудрявыми рыжими волосами. Что-то среднее между шведом и евреем. Его широченные плечи и зычный голос заполнили собой всю палату.

— Привет, Мюррей. Ты слишком доверчиво относишься к газетной брехне. С самосвалом сталкивалась не я — в последний момент он свернул и сшиб другой автомобиль.

Мюррей подвинул к кровати виниловое кресло и откинулся назад.

— Что же произошло?

— Ты что — пришел навестить больную или взять интервью? — сердито спросила я.

— Договоримся так: ты мне — интервью, я тебе — историю про Пейдж Каррингтон. Идет?

Мое лицо просветлело.

— Ну и что ты выяснил?

— Мисс Каррингтон — очень работоспособная девушка, извини, молодая женщина. У нее есть старшая сестра, братьев нет. С пятнадцати лет получала стипендию Американского театра балета, но дальше не потянула. Живет в квартирке на Астор-стрит. Отец умер. Мать живет в южном Парк-Форесте. Семья небогатая. Должно быть, имеет богатого покровителя. А возможно, ей платят кучу денег в балете. Если хочешь знать подробности, найми частного детектива. Во всяком случае, Пейдж уже несколько лет живет в одной и той же квартире.

Я нахмурилась:

— Говоришь, мать живет в южном Парк-Форесте? А Пейдж сказала, что выросла в Лейк-Блаффе.

— Может, так оно и было. Я же сказал, где сейчас живет мать, только и всего... Теперь про ее отношения с твоим кузеном. Примерно с месяц или около того по городу поползли кое-какие сплетни. В публичных местах Бум-Бум с ней не появлялся, поэтому Грета не сразу вышла на след, но в марте кто-то из наших засек их на стадионе. Если у них и были серьезные отношения, то они их не афишировали. Мы поговорили кое с кем из хоккеистов. У них такое ощущение, что Пейдж ухлестывала за Бум-Бумом, а он не то чтобы очень.

Это известие доставило мне массу удовольствия — честно в этом признаюсь.

— Теперь твоя очередь. — Мюррей уставился на меня своими жизнерадостными голубыми глазками. Я сообщила ему подробности аварии.

— Кто выпустил тормозную жидкость?

— Полиция говорит, хулиганы из порта.

— А ты что думаешь?

«А я думаю, это сделал тот же человек, который столкнул моего брата с пирса». — Эти слова я произнесла мысленно, а вслух сказала:

— Понятия не имею. Просто ума не приложу.

— Вик, если бы это сказал кто-то другой, я поверил бы. Но тебе не верю. Ты здорово разозлила кого-то, и тебе изуродовали автомобиль. Так что давай — кого ты достала?

Я закрыла глаза.

— Скорее всего лейтенанта Мэллори. Он хочет, чтобы я не совала нос в дело Келвина.

— Это кто-то из порта.

— Мюррей, оставь несчастного инвалида в покое.

— И этот кто-то связан с делом Келвина.

— Никаких комментариев.

— Вик, я с тебя глаз не спущу. Хочу видеть все собственными глазами.

— Немедленно убирайся отсюда. Иначе я напущу на тебя медсестер. Ты не представляешь, какие стервы работают в этом госпитале.

Он засмеялся и погладил меня по голове.

— Ладно, выздоравливай. Если тебя в конце концов прикончат, мне будет тебя не хватать... Так и быть, прокачусь для смеха на элеватор и потолкую с твоим красномордым охранником.

Я открыла глаза и быстро сказала:

— Если что-то выяснишь, немедленно позвони.