Потомственный военный, дослужившийся до генеральского чина уже в преклонном возрасте, генерал Нортон пуще всего на свете боялся ослушаться шефов из военного министерства и считал, что дисциплина в армии – превыше всего. Не обладая глубоким умом, он отличался исключительной исполнительностью, и сейчас, когда в его хозяйстве произошло столь вопиющее нарушение дисциплины, – а любое деяние, не санкционированное «сверху», генерал относил именно к разряду нарушения дисциплины, – он впал в ярость. Он шипел и плевался, вращая бесцветными глазами, обещал собственноручно вздёрнуть капитана на первом попавшемся суку и проклинал тот день, когда чёрт дёрнул его взяться за руководство этим полигоном.

– Оповестить всех! – крикнул он наконец, когда первая волна растерянности и гнева схлынула. – Вызвать ко мне…

Но вызывать никого не пришлось. Дверь внезапно отворилась, и в кабинет по очереди вошли все, кто прямо или косвенно отвечал за проведение экспериментов и обработку получаемой информации. Видимо, весть о происшедшем ЧП облетела уже весь полигон.

– Отлично, – произнёс генерал, останавливаясь у своего стола. – Значит, все уже в курсе событий. Что ж, проведём внеочередное совещание. Господин полковник, я вас слушаю.

Полковник, тот самый, который не был ни пацифистом, ни фашистом, вышел вперёд.

– Господин генерал, сегодня утром, в одиннадцать ноль‑ноль, – начал он, – был проведён очередной эксперимент. Установка «ТТТ» была выведена на рабочий режим и в течение тридцати секунд излучала Т‑лучи средней мощности. Строго следуя инструкции, дежурный офицер провёл цикл подготовительных работ в полном объёме, и в его добросовестности у меня нет причин сомневаться.

– Кто был сегодня дежурным офицером? – спросил генерал.

– Капитан Хамберг, – ответил полковник.

– Та‑ак, – протянул генерал и обжёг капитана гневным взглядом, – Продолжайте, господин полковник.

– Сержант, производивший пуск установки с Центрального Пульта, в точности выполнял команды дежурного офицера. И именно потому, что показания приборов на Центральном Пульте свидетельствовали о нормальном ходе подготовительного цикла, пуск был произведён вовремя и без каких‑либо осложнений. Все показания приборов зарегистрированы. Согласно записям регистрации защита была включена. Я проверял лично.

– Включена? – переспросил генерал. – Вот как? В чём же тогда проблема?

– Одну минуту, сэр, – продолжал полковник. – Весь ход эксперимента и его результаты обрабатываются в вычислительном центре. Так вот, при поверке дежурным оператором записей о ходе эксперимента он обнаружил, что защита включена не была.

– Так, – произнёс генерал, задумавшись. – Значит, есть всё‑таки надежда, что защита сработала? Чему верить? Показаниям приборов или компьютерам?

– Наша техника редко даёт сбои, – выступил вперёд начальник вычислительного центра, коренастый крепыш небольшого роста.

Главный оператор Центрального Пульта кивнул в знак согласия.

– Скорее всего, подвели приборы, – подтвердил он. – Они уже давно исчерпали свой ресурс, а в министерстве до сих пор не чешутся. Я ведь докладывал вам, господин генерал.

– Только давайте сейчас не будем выяснять отношения! – вскипел генерал Нортон. – Дело слишком серьёзное!.. Капитан, какова площадь поражённой местности?

– Если допустить, что защита действительно не сработала, – отчеканил капитан Хамберг, – то излучение поразило местность в радиусе десяти километров до отметки 2600 метров над уровнем моря.