|
Однако Фандорин тут же заслужил прощение - вынул из кармана на удивление чистый платок и приложил к Вариной щеке. Ох, а про царапину-то она и забыла! - - -------------------(1) Абсолютно так (англ.) Корреспондент сшибся, заявив, что преследователи возвращаются не солоно хлебавши - Варя с радостью увидела, что пленного офицера они все-таки отбили: двое казаков за руки и за ноги везли обмякшее тело в черном мундире. Или, не дай бог, убит? Впереди на сей раз ехал франт, которого британец назвал Мишелем. Это был молодой генерал с веселыми синими глазами и особенной бородой холеной, пушистой и расчесанной в стороны на манер крыльев. - Ушли, мерзавцы! - издали крикнул он и присовокупил выражение, смысл которого Варя не вполне поняла. - There's a lady here(1), - погрозил пальцем Маклафлин, сняв котелок и вытирая розовую лысину. Генерал приосанился, взглянул на Варю, но тут же поскучнел, что было и понятно: немытые волосы, царапина, нелепый наряд. - Свиты его императорского величества генерал-майор Соболев-второй, представился Мишель и вопросительно взглянул на Фандорина. Но раздосадованная Генераловым равнодушием Варя дерзко спросила: - Второй? А кто же первый? Соболев удивился: - Как кто? Мой батюшка, генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Соболев, командир Кавказской казачьей дивизии. Неужто не слыхали? - Нет. Ни про него, ни про вас, - отрезала Варя и соврала, потому что про Соболева-второго, героя Туркестана, покорителя Хивы и Махрама, знала вся Россия. Говорили про генерала разное. Одни превозносили его как несравненного храбреца, рыцаря без страха и упрека, называли будущим Суворовым и даже Бонапартом, другие ругали позером и честолюбцем. В газетах писали про то, как Соболев в одиночку отбился от целой орды текинцев, получил семь ран, но не отступил; как с маленьким отрядом пересек мертвую пустыню и - - -------------------(1) Здесь дама (англ.) разгромил вдесятеро превосходящее войско грозного Абдурахман-Бека, а кое-кто из Вариных знакомых пересказывал слухи совсем иного рода - про расстрел заложников и еще что-то такое про похищенную кокандскую казну. Глядя в ясные глаза красавца-генерала, Варя поняла: про семь ран и Абдурахман-бека - чистая правда, а про заложников и ханскую казну - ерунда и наветы завистников. Тем более что и Соболев вновь стал приглядываться к Варе и, кажется, на сей раз усмотрел в ней нечто интересное. - Но какими судьбами, сударыня, вы здесь, где льется кровь? И в этом костюме! Я заинтригован. Варя назвалась и коротко рассказала о своих приключениях, чувствуя безошибочным инстинктом, что Соболев ее не выдаст и в Букарешт под конвоем не отправит. - Завидую вашему жениху, Варвара Андреевна, - молвил генерал, лаская Варю взглядом. - Вы незаурядная девица. Однако позвольте представить моих товарищей. С мистером Маклафлином вы, по-моему, уже познакомились, а это мой ординарец Сережа Берещагин, брат того самого Верещагина, художника. (Варе смущенно поклонился худенький миловидный юноша в казачьей черкеске.) Между прочим, и сам отличный рисовальщик. На Дунае во время разведки так турецкие позиции изобразил - просто заглядение. А где д'Эвре? Эй, Эвре, давайте-ка сюда, я представлю вас интересной даме. Варя с Любопытством смотрела на француза, который подъехал последним. Француз (на рукаве повязка "Корреспонденть ь 32") был чудо как хорош, в своем роде не хуже Соболева: тонкий, с горбинкой, нос, подкрученные светлые усы с маленькой рыжеватой эспаньолкой, умные серые глаза. Глаза, впрочем, смотрели сердито. - Эти негодяи - позор турецкой армии! - горячо воскликнул журналист по-французски. - Только мирных жителей резать хороши, а чуть бой - сразу в кусты. На месте Керим-паши я бы их всех разоружил и перевешал! - Успокойтесь, храбрый шевалье, здесь дама, - насмешливо прервал; его Маклафлин. - Вам повезло - вы предстали перед ней романтическим героем, так не теряйтесь. |
