* * *

На всех последующих страницах паспорта обнаружились всего две отметки. Полгода назад, в апреле, владелица паспорта вылетела из московского аэропорта Шереметьево. В тот же день она приземлилась в аэропорту Антальи. На вклеенном в паспорт оранжевом прямоугольнике, заменяющем турецкую въездную визу, было написано, что по этой визе можно провести в Турции не более месяца. А прошло уже полгода. Просрочена виза.

* * *

Она спустилась вниз. Уже знакомый ей турок встретил ее дежурной улыбкой. Но глаза его не улыбались. Турок показал рукой на распахнутую дверь, будто приглашая Полину пройти туда. Полина переступила через порог и оказалась в крохотном дворике, в котором помещалось всего несколько небольших пластмассовых столиков и стульев, какие обычно можно видеть в летних кафе. С прежней напряженной улыбкой турок вынырнул из-за спины Полины, жестом пригласил ее за стол и удалился в сторону кухни, спросив напоследок:

– Как обычно?

Она механически кивнула в ответ, не сразу поняв, о чем он ее спросил, а через минуту он поставил перед девушкой пару тарелок, на которых были красиво разложены красные дольки помидора, белые ломтики брынзы, черные маслины, белые половинки разрезанного надвое куриного яйца с кругляшами ярких желтков…

– О, извините! – вдруг сказал турок и неуловимым движением смахнул с тарелки куриное яйцо.

Полина подняла на него глаза. Турок улыбнулся ей и еще раз повторил:

– Извините!

– Откуда вы знаете, что я не люблю вареные яйца? – медленно спросила Полина.

Она словно слышала свой голос со стороны. Будто кто-то рядом с нею говорил ее голосом. Улыбка стерлась с лица турка.

– Но вы ведь их не любите, – сказал он осторожно.

– Да, не люблю, – подтвердила Полина, и снова она слышала свой голос так, будто это не она говорила. – Но вы об этом откуда знаете?

Турок растерялся, это было видно.

– Вы меня знаете? – спросила у него Полина.

Турок растерянно кивнул.

– Давно? – спросила Полина, страшась услышать ответ.

– Неделю.

У нее сжалось сердце.

– Что – неделю? – спросила она неприятным голосом.

– Вы живете здесь неделю.

Полина засмеялась неуверенным смехом.

– Вы больной! – сказала она собеседнику.

Так и сказала ему по-английски: крейзи. То есть не живот у него болит, к примеру, и не рука или нога, а на голову он больной. Псих, если сказать по-русски. А если он не псих и с головой у него все в порядке, тогда не в порядке с головой у Полины. А про себя так больно думать.

Турок обиделся и ушел. Полина сидела за столом, не притрагиваясь к завтраку. Мальчишка, тот самый, который привел ее сюда накануне, улыбался ей из кухни.

Через какое-то время, вернувшись в дом, Полина обнаружила турка за стойкой. Тот отвернулся при ее появлении.

– Простите меня, – попросила девушка.

Турок не повернул головы.

– Скажите, от Антальи до Денизли сколько километров?

– Триста, – сказал сквозь зубы турок.