Мимо прошел вапоретто с туристами. Чарльз проводил его взглядом.

— Так значит, в Вену перебрался два года назад?

— Два года назад мы начали расследование. Как обычно, грязи много, но ничего не липнет.

— Охраняют надежно?

— Очень. Фрэнк хотел добыть улики, чтобы обвинить его в педофилии. Угримов повсюду разъезжает с тринадцатилетней племянницей. Да только никакая она не племянница. Мы в этом уверены.

— Ты сказала, много грязи. Откуда?

Лодка качнулась, и Энджела, чтобы устоять на ногах, ухватилась за борт.

— Фрэнку удалось найти источник. Работать он умеет.

— Вот это меня и беспокоит.

Сошли на Ка'д'Оро. Чарльз расплатился с водителем, добавил щедрые чаевые, и они двинулись через толпы стекающихся к дворцу туристов в лабиринт менее известных улочек и переулков. После недолгих блужданий им повезло найти открытое пространство, именовавшееся площадью Рио терра Барба-Фруттариол.

Палаццо Романа Угримова представляло собой запущенное, но сохранившее старинную красоту высокое угловое здание с длинной крытой террасой, выходившей на боковую улицу.

— Впечатляет, — заметила Энджела, разглядывая дом из-под козырька ладони.

— В таких домах живет немало бывших кагэбэшников.

— Кагэбэшников? — Она посмотрела на Чарльза. — Ну конечно же, ты его знаешь. Откуда?

Он как будто смутился на секунду, отвел глаза, даже дотронулся до лежащего в кармане пакетика с декседрином.

— Так, по слухам.

— Понятно, — кивнула Энджела. — Не мое дело.

Спорить Чарльз не стал и отделался молчанием.

— Тогда и говорить сам будешь?

— Лучше ты. У меня с собой и удостоверения нет.

— Страньше и страньше, — проворчала Энджела, нажимая кнопку звонка.

Дверь открыл лысый, будто списанный с киношного секьюрити охранник со свисающим из уха проводком. Энджела предъявила удостоверение сотрудника государственного департамента. В ответ на просьбу поговорить с Романом Угримовым верзила сказал что-то по-русски в спрятанный на лацкане пиджака микрофон, выслушал инструкции и жестом предложил гостям проследовать за ним по плохо освещенной и довольно крутой каменной лестнице. Наверху он отпер тяжелую деревянную дверь.

Апартаменты Угримова как будто перенеслись в Венецию с Манхэттена. Сверкающие деревянные полы, современная дизайнерская мебель, плазменный телевизор и двойная раздвижная дверь, ведущая на длинную террасу, с которой открывался панорамный вид на вечернюю Венецию с Гранд-каналом. Дух захватило даже у Чарльза.

Сам Угримов сидел перед стальным столом на стуле с высокой спинкой и читал что-то на экране ноутбука. При виде гостей он изобразил удивление, улыбнулся и, поднявшись из-за стола, шагнул к ним с протянутой рукой.

— Первые гости в моем новом доме. — По-английски хозяин изъяснялся легко и уверенно. — Добро пожаловать.

На вид ему было лет пятьдесят — высокий, с седыми вьющимися волосами и ослепительной улыбкой. Тяжелый, как и у Чарльза, взгляд сочетался в Угримове с легкостью, стремительностью, какой-то юношеской энергичностью.

После взаимных представлений он усадил их и первым перешел к делу.

— Итак, чем могу помочь нашим американским друзьям?

Энджела протянула фотографию Фрэнка Додла. Угримов надел широкие очки «Ральф Лорен» и внимательно посмотрел на снимок, слегка наклонив его в слабеющем вечернем свете.

— И кто это может быть?

— Он работает на американское правительство.