Шериф закрыл за ним дверь.

— Сэмюель, — сказал Мило, но подходить не стал, ожидая, пока арестант поднимет глаза.

Лицо в свете флуоресцентной лампы казалось желтоватым и изрезанным тенями, но сходство с тремя фотографиями в файле сомнению не подлежало. На одной, присланной из Абу-Даби, черты человека по имени аль-Абари частично скрывал белый тюрбан. На второй, из Милана, некто Ланцетти был сфотографирован в кафе на Корсо-Семпионе в компании рыжебородого мужчины, идентифицировать которого так и не удалось. Третья, взятая из материала, отснятого системой видеонаблюдения, зафиксировала его появление у мечети во Франкфурте, где он заложил бомбу под черный «мерседес-бенц». И везде тяжелые брови, впалые щеки, черные глаза и высокий, узкий лоб. Иногда усы и борода скрывали часть лица, но сейчас единственной маской была трехдневная щетина. Кожа шелушилась от старого загара.

— Сэмюель Рот. Будем пока называть вас так — легче произносить.

Рот только моргнул в ответ.

— Вы понимаете, почему я здесь. К вашим проблемам с женщинами это отношения не имеет. Мне нужно знать, для чего вы прибыли в Соединенные Штаты.

— Как тебя зовут, ты, мудак? — спросил Рот по-русски.

Мило поморщился. Что ж, придется подыгрывать. По крайней мере, местные парни ничего не поймут.

— Я Мило Уивер из Центрального разведывательного управления, — тоже по-русски ответил он.

Сэмюель Рот усмехнулся, как будто более смешного имени еще не слыхал.

— Что?

— Извини, — сказал Рот, на этот раз по-английски, и поднял руку. — Признаться, не ожидал, что сработает.

Говорил он с легкой запинкой, как человек, принявший лишнего.

— Что сработает?

— Я тебя помню, хотя в последнее время многое забываю.

— Не будете отвечать на вопросы, придется применить спецсредства. Полномочия у меня есть. — Усталые, налитые кровью глаза дрогнули. — Вы сильно рисковали, приехав в Штаты. Причина для этого может быть только одна. Кого планировали убить?

Рот пожевал губу.

— Может, тебя.

— Мы проследили вас от Барселоны. Мехико. Даллас. В Новый Орлеан приехали на арендованной машине. Там же подобрали подружку. Хотели узнать, выжила ли она после «Катрины»? Сменили паспорт на итальянский — Фабио Ланцетти. В Миссисипи опять воспользовались израильским. Хороший трюк, но проходит не всегда.

— Тебе лучше знать.

— Мне?

Сэмюель Рот вытер сухие губы, сдерживая кашель, и заговорил немного глуховато.

— Я много о тебе слышал. Мило Уивер. И не только. Александер. Мне привычнее называть тебя так. Чарльз Александер.

— Не понимаю, о чем вы.

Мило небрежно пожал плечами — за пределами Компании этого никто не должен был знать.

— История у тебя длинная, — продолжал Рот. — И интересная. Был Туристом.

— Все любят отдыхать, путешествуя.

— Помнишь две тысячи первый? До того, как мусульмане расстроили весь бизнес. Амстердам. Тогда меня беспокоили только такие, как ты. Люди, работающие на правительство. Сейчас же… — Он покачал головой.

2001-й Мило помнил лучше, чем многие другие годы, — то был год перемен.

— Я никогда не был в Амстердаме, — соврал он.