— Нет. Даже не представляю.

Рот сдвинул брови — для него эта загадка так и осталась нерешенной.

— Только позднее, уже в Швейцарии, когда врачи назвали примерное время заражения, я вспомнил одну деталь. В том кафе, куда меня пригласил Клаузнер, были металлические стулья. Алюминиевая проволока. Довольно удобные, но в какой-то момент я почувствовал, как меня что-то укололо. Вот сюда. — Он похлопал ладонью по бедру, пониже ягодицы. — Что-то острое. Я тогда подумал: пустяк, заводской брак, заусеница на металле. Тем не менее появилась кровь. А Клаузнер, — Рот чуть ли не с улыбкой покачал головой, вспоминая эпизод как нечто забавное, — даже подозвал официантку и стал на нее кричать. Пригрозил, что его друг — то есть я — подаст на них в суд. Официантка была, помню, хорошенькая — в Милане они все хорошенькие, — так что мне даже пришлось его успокаивать.

— Думаешь, тогда оно и случилось?

Рот с некоторым усилием пожал плечами.

— А как еще оно могло случиться? Ты же знаком с моим досье, знаешь, я с женщинами не вожусь и наркотиками не увлекаюсь.

— Вообще-то, — признался, подумав, Мило, — у нас на тебя почти ничего нет.

— Неужели?

Откровение противника, похоже, порадовало киллера.

С самого начала разговора Мило стоял в центре камеры, но теперь подошел ближе и присел на край койки, у ног Рота. На верхней губе арестованного блеснула полоска соплей.

— Кто, по-твоему, хозяин Клаузнера?

Рот задумчиво посмотрел на него.

— Трудно сказать. По заказам, что я от него получал, определить невозможно — никакой последовательности. Впрочем, твоя биография тоже этим не отличается. Одно время я даже был уверен, что Клаузнер представляет не одну группу, а несколько, но пару лет назад все же пришел к выводу, что нет, все-таки одну. Глобальный исламский джихад.

Мило открыл рот. Закрыл. Снова открыл:

— Тебя это волнует?

— Я — профессионал, Мило. Единственное, что меня волнует, это насколько выполнимо задание.

— Итак, террористы оплатили убийство муллы Салиха Ахмада, одного из своих. Ты это имеешь в виду?

Рот кивнул.

— Есть убийства, так сказать, частного свойства, и есть те, что вызывают сильную общественную реакцию. Служат они разным целям, уж ты-то знаешь это получше многих. И ты не станешь утверждать, что единственная тактика «Аль-Каеды» заключается в том, чтобы отправлять снаряженных бомбами мальчишек в рай, где их ждут непорочные девы? Не станешь. Что касается Судана… Поначалу мне многое казалось непонятным. Начал присматриваться. Кто там сейчас берет верх? Забудь на минутку про Дарфур. Я говорю о столице, Хартуме. Мусульманские экстремисты. Побеждают они. И притом пользуются такой широкой общественной поддержкой, как никогда раньше. О таком подарке, как убийство Ахмада, они могли только мечтать. А если б на теле остались китайские иероглифы, было еще лучше — можно свалить вину на китайских инвесторов, которые поддерживают президента. — Он покачал головой. — Благодаря мне у них вот-вот наступит мусульманский рай.

Если бы в камере присутствовал посторонний, он вряд ли смог бы, наблюдая за Мило, сказать, взволновали его или нет откровения киллера. Вопросы он задавал негромко, ровным тоном, как обычно у дознавателей, для которых варианты ответа значения не имеют.

— Я вот чего не понимаю, Рот.