— Уверен, вы тоже так считаете.

— Конечно.

Она сделала большой глоток мятного чая, и сладкий напиток скользнул в горло, словно моторное масло. Потом она очень необычно повела плечами. Эйтел увидел, как странно двигалось тело под металлической сеткой. Конечно, она профессионалка. Несомненно. У него мелькнула мысль: возможно ли между этими двумя что-то сексуальное? Он сомневался, но кто знает. Более вероятно, что она просто одна из первоклассных «вещей» в коллекции Анакхистоса, в высшей степени земная «вещь»: в некотором роде произведение искусства. Удивляло также, каким образом кентавриец сумел отыскать ее столь быстро. Может, есть служба, поставляющая гостям-чужеземцам эскорт высшего сорта — конечно, по самой высокой цене?

Эйтел чувствовал ее аромат, не неприятный, но очень странный. Икра и тмин? Осетр, вываренный в шартрезе?

Она сделала знак официанту принести еще чая и сказала, обращаясь к Эйтелу:

— Проблема экспортных сертификатов… Как вы думаете, с этим будет сложно?

«Как неожиданно и поразительно, — подумал он. — Понять, что заботит твоего клиента, и воспринимать его сложности как свои собственные».

— Дело трудное, — сказал он.

— Мягко сказано, — вмешался в разговор кентавриец, как будто только и дожидался реплики Агилы. — Для меня это отвратительно. Ограничения на вывоз с вашей планеты произведений искусства… унизительные проверки… ажиотаж, требования более жестких ограничений… зачем?

— Постарайтесь понять природу этих панических настроений, — успокаивающе заговорил Эйтел. — Мы маленький отсталый мир, всего несколько лет как вышедший из полной изоляции. Неожиданно для самих себя мы вступили в контакт с огромной галактической цивилизацией. Вы ходите среди нас, вы очарованы нами и нашими произведениями искусства, вы хотите коллекционировать наши вещи. Однако вряд ли их хватит на всю цивилизованную вселенную. Произведений Леонардо и Вермеера не так уж много, а вас очень много. Люди опасаются, что вы обрушитесь на нас в огромном количестве с вашим несметным богатством, с вашей страстью к нашему искусству, скупите все ценное, что мы когда-либо создали, и увезете за сотни световых лет отсюда. Вот как возникли эти законы. Это вполне естественно.

— Но я не собираюсь никого грабить! Я хочу делать законные приобретения!

— Я вас очень хорошо понимаю. — Эйтел рискнул мягко, сочувственно положить ладонь на руку кентаврийца. Некоторых инопланетян обижал любой интимный контакт с землянами, но кентавриец, похоже, не возражал. Его «резиновая» кожа на ощупь была изумительно мягкой и гладкой, вроде тончайшего презерватива. — Я целиком на вашей стороне. Экспортные законы — абсурдная и чрезмерная реакция. На нашей планете такое изобилие произведений искусства, что можно удовлетворить потребности искушенных коллекционеров вроде вас. Распространяя свою культуру по звездным мирам, мы нерасторжимо связываем себя с самой материей галактической цивилизации. Вот почему я делаю все, что в моих силах, чтобы лучшие шедевры Земли были доступны нашим гостям.

— А надежные экспортные лицензии вы сможете обеспечить? — спросила Агила.

Эйтел приложил палец к губам.

— Не будем обсуждать это сейчас, хорошо? Давайте наслаждаться этим вечером, а скучными проблемами коммерции займемся позже. — Он лучезарно улыбнулся. — Могу я предложить вам еще чаю?

«Пока все идет на редкость гладко», — подумал он.