– Но вы только что сказали, что знакомы с ним.

– Я такого не говорила, – возмутилась она, – я имела в виду, что знаю, как зовут мамочку, к которой он явился. Вероника Смыслова.

– Вероника? – воскликнула Лиза. – Это ее муж?

– Хахаль, – пояснила Аня. – Супруга у Смысловой отродясь не было.

– Но к ней ни разу никто не пришел, – продолжала недоумевать Лиза, – сколько времени у нас провела, а ей даже печенья не передали.

– Ага, – кивнула Аня, – точно. Когда ее на выписку назначили, я младенца потащила и думаю, ну, тут мне ничего не обломится, никаких пряников. Выношу конверт и понимаю, что совершенно права. Стоит Вероника одна‑одинешенька. А потом этот мужик откуда ни возьмись выруливает, с веником, одет вполне прилично. Сунул мне сто рублей, конверт забрал, Веронику подхватил под руку и утопал. Я еще удивилась: ну и дела. Ника все время, что у нас лежала, на лестнице ревела, по документам она не замужем, а тут такой кент, старый, правда, лет тридцать пять небось натикало, но ведь, когда ребенка родишь, особо выбирать не приходится.

Я посмотрел на щенячье пухлое личико медсестры. Да уж, ей все, кто перешагнул тридцатилетний рубеж, кажутся древними старцами.

– Можно каким‑то образом узнать координаты Вероники Смысловой?

Аня принялась сыпать в чашку растворимый кофе, Лиза стрельнула глазами.

– А вам очень надо?

– Не старайся, Лизка, – заверещала Аня, – он небось женат.

– При чем тут это? – обозлилась Лиза. – Просто я хочу помочь хорошему человеку.

– Понятненько, – фыркнула Аня и, прихватив с собой чашку, ушла.

– Вот шалава, – сердито сказала Лиза, – в голове одна ерунда. А вы женаты?

– Пока нет.

– Что же так?

– Не нашел ту, с которой хочется провести старость, – честно ответил я.

Лиза хихикнула:

– Ну, вам до пенсии далеко. Ладно, посидите тут пару минуток.

Напевая, она ушла, а я вытащил сигареты. На подоконнике стоит пустая стеклянная банка, на дне которой лежат два скрюченных бычка, значит, здесь разрешено курить. Не успел табак превратиться в пепел, как Лиза пришла назад и сунула мне листок.

– Держите, – сказала она, – Вероника через дорогу живет. Знаю я ее дом, высокая такая башня, с зелеными балконами.

– Телефона нет?

– Не‑а.

– Жаль.

– Да зачем он вам? Так идите, через полминуты на месте окажетесь.

– Неудобно без звонка.

– Глупости.

– Может, ее дома нет.

– Куда ж ей деваться? – засмеялась Лиза. – Небось распашонки гладит, с двух сторон, как положено. Она серьезная девушка, или такой казалась, пока у нас лежала.

Лиза была права. Не успел мой палец нажать на кнопку звонка, как из‑за двери донеслось:

– Кто там?

– Мне нужна Вероника Смыслова, – ответил я.

Послышалось глухое бряканье, приоткрылась щель, и в нее высунулась растрепанная темноволосая голова.

– А вы кто?

– Иван Павлович Подушкин, – улыбнулся я, – не бойтесь.

– Чего бояться‑то, брать у меня все равно нечего, – девица надула пухлые губки, – ни денег, ни брюликов.

– А девичья честь? – не слишком удачно, в абсолютно несвойственной мне манере пошутил я.

– Эка ценность, – хмыкнула она, – ее уже давно на куски изодрали. Проходите, Ника ребенка купает.

Я втиснулся в крохотную прихожую и, чтобы не стукнуться головой о люстру, сгорбился.

– В комнату топайте, – велела худая, совершенно прозрачная девушка, одетая в рваные джинсы и застиранную футболку.