— Очень плохо, vato.

— Нет, — сказал я.

Однако я не мог ему помешать. Ральф присел на корточки, чтобы сделать прицельный выстрел. Вспышка из дула «магнума» осветила грузовик снизу, и мужчина, который ползал по кругу, замер на месте. Возле его головы начала растекаться новая лужица крови.

Я медленно досчитал до трех. Миранда совершенно неподвижно сидела рядом с нами на корточках. У нее было ошеломленное лицо, словно она совершила ужасную ошибку за банкетным столом.

Ральф повернулся ко мне, и по его губам промелькнула холодная улыбка.

— Меня не поставят в ряд для опознания из-за Мило Чавеса, vato. Lo siento.

Когда Ральф побежал прочь, Миранда помчалась за ним — уж не знаю, охотно или нет: я не мог позволить себе роскоши думать об этом.

Раздался третий выстрел. Наверное, Джин Краус направлялся к выходу со склада.

Прошло почти двадцать лет с тех пор, как я в последний раз брал в руки пистолет. Переместившись на пять футов влево, я повернулся и выстрелил в сторону крыши, примерно в том направлении, где стояли Шек и Краус. Шек все еще оставался на прежнем месте, только спрятался за большим деревянным контейнером. Краус на двадцать футов приблизился к выходу со склада, но как только я выстрелил, стремглав бросился обратно. Мне не удалось заметить, дышит ли еще Мило.

Я пригнулся, начал приближаться к боковым ступенькам, ведущим на склад, и крикнул:

— Шекли! Здесь два трупа. Скоро приедет полиция. У нас осталось около трех минут, чтобы договориться!

Миранда и Ральф исчезли за воротами. Сирен слышно не было. Пока.

Огромная капля дождя упала мне на нос и заставила заморгать. Внутри было тихо, пока Шекли не издал какой-то странный звук, отдаленно напоминающий смех.

— Ты никогда не сдаешься, сынок, верно? Ты думаешь, я задержусь, чтобы прямо сейчас подписать нужные Мило бумаги? Извини, я немного занят.

Я уже поднялся на верхнюю ступеньку и вплотную прижался к стене возле входа.

— Ты собираешься застрелить Чавеса? — спросил я. — У тебя именно такие планы? На твоем месте я бы постарался держаться подальше от Крауса.

Я присел на карточки, чтобы заглянуть внутрь, и мне тут же едва не снесло голову. Краус неплохо прицелился. Я сделал глупый ответный выстрел и снова спрятался за углом. Моя рука онемела от отдачи, в носу першило от запаха пороха. Господи, как я ненавижу пистолеты!

Когда я сделал третий выстрел, мне удалось увидеть кое-что новое. За спиной у Крауса стояли длинные ряды больших цилиндров, каждый диаметром в семь дюймов и пять или шесть футов в высоту, запакованных в коричневую бумагу с пластиковыми колпаками на концах, похожих на огромные тубусы для чертежей архитекторов.

Кроме того, я увидел Шекли. Тот снова стоял и даже не пытался спрятаться. И не смотрел в сторону входа, где находился я. Шекли смотрел на грудь Мило. Рука Чавеса упала и бессильно повисла вдоль тела. Положение ухудшалось.

— Нам нечего обсуждать, мистер Наварр, — заговорил Джин Краус. Его голос прозвучал сдержанно и доброжелательно, но слишком громко, чтобы я ему поверил. — Мне кажется, твоему другу требуется врач. Возможно, нам следует заключить перемирие.

— Наварр, — мрачно сказал Шекли. — Уходи отсюда.

— Давайте примем предложение Крауса и все обсудим, — ответил я. — Кстати, Краус тебе рассказал про французского мальчика тринадцати лет, которого он убил? Тогда он довольно успешно заключил перемирие. Полагаю, он и здесь поступит так же — благополучно переберется в другую страну и оставит тебя с трупами и проблемами, Тилден. Как тебе нравится такой вариант?

Голос Крауса стал чуть менее доброжелательным и более громким.