Я кивнул.

— Зачтено.

— Люди действительно так поступают?

— Пару сотен раз в год. Трудно получить точные цифры, никто не рекламирует свои успехи.

— Из чего следует… — Келли начала по-новому смотреть на полученное от меня задание. — Дерьмо господне.

— Из чего следует, что нам нужно сузить число подозреваемых. Требуется найти в этих файлах наиболее подходящих кандидатов, в которых мог превратиться Лес Сент-Пьер, — мужчин в возрасте под пятьдесят, которые родились в другом штате и умерли сравнительно недавно. Едва ли их будет много. Затем мы должны выяснить, кто из них делал запрос на новые документы за последние три месяца.

— Все равно останется пять или шесть имен. Но даже в этом случае мы можем его упустить, если он действительно решил исчезнуть.

— Ты права.

— Сколько у нас времени?

— До следующей пятницы.

Келли посмотрела на меня.

— Невозможно. Мне нужно будет проверить демографическую статистику.

— Ты сможешь?

Она приподняла брови.

— Конечно, я все могу сделать. Но тебе придется заплатить.

— Сколько?

— Как насчет ужина?

Я постучал пальцем по горлышку пивной бутылки.

— Келли, у твоего дяди отличная коллекция огнестрельного оружия.

— Значит, я не могу предложить тебе поужинать?

— Можешь. Просто я не могу принять твое предложение.

Она закатила глаза.

— Все это полнейшая чушь, Трес.

Я молча потягивал пиво. Келли сложила бумаги обратно в папку и вновь принялась стучать по клавиатуре. Периодически ветер доносил аромат жимолости, необычный запах для середины октября.

Я вытащил из рюкзака пять банкнот Мило и вручил их Келли.

— Если у тебя возникнут непредвиденные расходы, дай мне знать.

— Конечно. — Она достала из папки фотографию Леса Сент-Пьера. — Тьфу!

Келли попыталась повторить выражение лица Леса, но с бровями у нее ничего не получилось.

На противоположной стороне улицы бизнесмен споткнулся, выходя из двери своего дома, вылил кофе на собственный галстук, поднял обе руки вверх, как Дракула, выругался и осторожно зашагал к своему «БМВ». Его двухэтажное жилище выглядело так, словно строительство завершилось двенадцать часов назад — трава на лужайке все еще состояла из разных по цвету квадратов, которые не успели срастись. Рядом с ним примостилась красная лачуга с магазинчиком, продававшим керамику и хрусталь. Остин.

— Каково это — расти без матери? — спросил я.

Келли приподняла бровь и посмотрела на меня, не поворачивая головы.

— Почему ты спросил?

— Без всякой причины. Просто стало интересно.

Она выпятила нижнюю губу, чтобы сдуть прядь волос, падавшую на лицо.

— Я нечасто об этом думаю, Трес. И в детстве никогда не считала, что я не такая, как все. Папа всегда был рядом; да и в доме у нас находилось пять или шесть его братьев. Просто все сложилось именно так, а не иначе.

Я поболтал последней унцией пива в бутылке.

— Ты помнишь свою маму?

Пальцы Келли застыли на клавиатуре, она бросила быстрый взгляд на входную дверь и на мгновение стала старше.

— Знаешь, в чем проблема, Трес? Родственники постоянно что-то говорят о твоих поступках и о том, какой была твоя мать. В сознании у тебя все перемешивается со старыми фотографиями, и очень скоро ты убеждаешь себя, что у тебя есть воспоминания. Но, если ты хочешь сохранить разум, нужно их похоронить.

— Почему?

— Потому что этого недостаточно.