|
Он овладел скрипкой в одну неделю, а на следующую пришла очередь пианино. О, я понимаю, это кажется невероятным, но это чистая правда. Даже музыкальные критики признали его мастером игры на нескольких инструментах. И это не все. Однажды он заинтересовался астрономией. За несколько дней он перечитал все книги по этому предмету. Вместе с отцом мы отвезли его в обсерваторию, где он опять-таки поразил специалистов своими сверхъестественными познаниями. Помимо того, он настоящий кудесник по части математики. Меньше чем за секунду он извлечет тебе корень кубический из шестизначного числа до третьего знака. Что я еще могу сказать? Нет такой области, в которой он не выделяется. Он моментально схватывает основы и в пять минут научится тому, на что нам с тобой понадобились бы годы. Вот тебе наш гений в двух словах, Майк, но тут остается в стороне его самая важная детская сторона. Во всех отношениях он точно такой же, как и другие мальчики.
— Старик говорит то же самое. — Он совершенно прав. Растон любит игры, игрушки и книги. У него есть лошади, велосипед, коньки и санки. Мы часто подолгу гуляем по усадьбе и без конца разговариваем. При желании он мог бы распространяться о ядерной физике десятисложными словами, но он не таков. Скорее заговорит о футболе. Я выловил еще одну сигарету из золотой коробочки и чиркнул спичкой о ноготь. — С этим как будто все ясно. Может быть, он и вправду вовсе не чокнутый. Давай-ка глянем на его комнату. Рокси кивнула и встала. Пройдя в конец комнаты, она отворила дверь. — Здесь. Когда она зажгла свет, я вошел. Не знаю, что ожидал я увидеть, но вовсе не это. На стенах висели вымпелы, за рамой зеркала торчали фотографии. Одежда была разбросана по спинкам стульев и на столе в типично мальчишеском беспорядке. В углу стояла кровать. Одеяло сбилось к ногам, а подушка сохранила отпечаток головы лежавшего. Если мальчишку действительно уволокли силой, я ему сочувствовал. Ночь совсем не подходила для прогулки в пижаме, тем более, что ее верхняя половина осталась висеть на спинке кровати. Я попробовал открыть окно. Оно поддалось довольно легко, хотя, судя по пыли на наружном карнизе, в последнее время его не открывали. — Ты запираешь его дверь на ночь? — спросил я Рокси. Она покачала головой. — Нет, с какой стати. — Заметила тут какие-нибудь следы за дверью или окном? Ответ снова был отрицательным. — Если следы и были, — добавила она, — их затоптали в суматохе. Я медленно затянулся сигаретой, запоминая все детали. С виду все довольно просто, а вот как на самом деле? — Детка, а что это за выползки там внизу? — Главным образом родня. — Знаешь их? Рокси кивнула. — Из близких родственников у мистера Йорка только сестра с мужем, их сын и дочь, еще кузен. Остальные — родня его жены. Сколько помню, они всегда здесь сшивались, так и ждут, когда с ним что-нибудь случится. — Он это понимает? — Видимо так, но ему, похоже, все равно. Они наперегонки стараются войти в милость к старикану. Полагаю, дело тут в завещании. Как обычно. — Да, но им долго придется ждать. Йорк сказал мне, что у него прекрасное здоровье. Рокси странно посмотрела на меня и опустила глаза. Она вдруг заинтересовалась своими ногтями. Я дал ей попотеть немного и только потом бросил: — Выкладывай, детка. — Что выкладывать? — То, что подумала и чуть не сказала. Она закусила губу, поколебавшись. — Только между нами, Майк. Если мистер Йорк узнает, что я об этом заикнулась, я потеряю место. Ты ведь не проболтаешься? — Обещаю. |
