|
Секундой позже оттуда же донесся странный звук, быстро переросший в тоненький протяжный вой — исполненный страха и безысходности. Хлопнула дверь, раздался неровный топот, дверь в комнату распахнулась и он увидел знакомый силуэт: Наталья, захлебываясь в беззвучных рыданьях, бросилась прямо к нему, припала всем телом — только в этом не было ничего женственного и вообще человеческого. В глазах женщины застыл ужас. Все, что ей нужно было от случайного гостя, — спасение. Защита. Как ни странно, в этот момент Бука ощутил забытую было уверенность: ощущение опасности было куда привычнее этой ватной расслабленности. — Что случилось? — осторожно отстраняя от себя намертво вцепившуюся женщину, тихо спросил Бука. — Он… — женщина с трудом выдавливала из себя слова, — он вернулся… — Проводник? — нахмурившись, спросил Бука. Он все еще не понимал сути происходящего, но тревога быстро заполнила все ощущения. Он вдруг понял: началось. Но что началось, когда, по какой причине — на эти вопросы он уже не смог бы ответить. Наталья ничего не сказала: она смотрела в сторону двери, туда, где застыл странный высокий силуэт. Бука не сразу понял, что же такого ужасного увидела в этом человеке женщина. Наверное, сила привычки: подобные картины были для него нормой. Но в этом мире, очевидно, они вызывали совсем другую реакцию. Фигура была в грязной, полуистлевшей одежде, с которой продолжали осыпаться мелкие комья земли. Лицо — действительно жутковатое, осунувшееся, местами разложившее до кости, но в целом сохранившееся на удивление неплохо. И, как ни странно, в этом полуразложившемся лице угадывалось что-то знакомое. Точно — лицо сталкера, которого доводилось встречать когда-то там, за Периметром. Не всех Бука знал по имени, но память на лица у него была хорошая. Что тут скажешь? Никто не застрахован от мощного воздействия Зоны, которая каждого может в один прекрасный момент превратить в лишенного души зомби. Для этого у Зоны есть множество самых изощренных способов. Однако не все зомби агрессивны, и этот, похоже, вовсе не собирается нападать. Этим Бука и хотел было утешить застывшую в ужасе женщину, но ее онемевшие губы произнесли через силу: — Это мой муж… Какое-то время Бука продолжал рассматривать беспокойного мертвеца, решившего вдруг вернуться в родной дом, и все, о чем он думал, — как успокоить женщину. Какие слова принято говорить в таких ситуациях, он понятия не имел. Тем временем «муж» характерной походкой, на одеревеневших ногах медленно вошел в комнату, огляделся пустым взглядом, прошел мимо гостя и сжавшейся в комок жены, подошел к ящику древнего телевизора, взял пульт. Той же неуклюжей походкой отошел на противоположный край комнаты, медленно опустился на диван. Щелкнул пультом. Телевизор озарился мертвенным светом, зашипел помехами: покойник вдавил кнопку ненастроенного канала. И так и застыл: уставившись в мелькание помех, отражающихся в мертвых глазах мелкими всполохами. Бука обхватил Наталью покрепче, с трудом удерживая мечущееся тело, не давая ей рухнуть на пол: женщину била тихая истерика. Он начал смутно понимать природу этих эмоций, даже попытался подобрать какие-то топорные фразы утешения. Но слова застряли в горле. До него вдруг дошло. Ведь этот примерный семьянин вернулся с погоста, расположенного ЗА ПРЕДЕЛАМИ Зоны! Новая волна неконтролируемых эмоций окатила его, сковав разум и волю. |
