|
Попасть в карантин — меньшее, чего бы сейчас хотелось… Где-то в черноте ночного неба раздался нарастающий рев. Бука задрал голову: из-за деревьев вынырнули яркие огни, и над головой, заслоняя звезды, прорычали стремительные тени. Вертолеты, — ушли на старый Периметр. Сейчас у военных и ученых горячая пора: остановить расползание Зоны, не дать «щупальцу», этой жуткой метастазе, распространиться слишком далеко. Но главное для них теперь — не дать вырваться на свободу разбушевавшимся монстрам, которые с неизбежностью, будто подхлестываемые невидимыми погонщиками, будут пытаться выбраться на новые территории, где у них может быть лишь одна-единственная цель — жрать и убивать. Едва только Бука успел подумать об этом, как до слуха донеслись новые звуки — множественный свист, быстро переходящий в надсадный вой. Небо прочертили стремительные огненные следы — прямехонько в направлении поселка. И еще несколько — вокруг, словно стремясь замкнуть невидимое кольцо. Бука еще успел сообразить и нырнуть в придорожную канаву. После чего вокруг воцарился самый настоящий ад. Земля задрожала, словно стремясь вырваться из-под вжавшегося в него человека, тело обдало жаром, и Бука ощутил себя котлетой, подкидываемой на раскаленной сковородке. Тут же заложило уши — видимо, от резкого перепада давления. Словно по наитию, Бука отчаянно распахнул рот — чтобы не порвало барабанные перепонки. И мир вокруг наполнился грохотом и огнем… Он так и не понял, что это было — «Грады», «Смерчи», «Ураганы» или какая-то новая установка залпового огня, — только, выбравшись из канавы, мотая головой и тщетно пытаясь избавиться от оглушительного звона в ушах, вместо рощицы и поселка за ней увидел лишь черную плоскость, усеянную воронками и подсвеченную багровым светом тлеющих обломков и догорающих деревьев по краям. Перед глазами на миг возникло лицо Натальи, оставшейся где-то там — где сейчас стелился удушливый черный дым. Бука прогнал этот образ, заставив себя не думать. Все, что сейчас было нужно, — это идти, не останавливаясь, пока не перезарядили установки и квадрат не накрыло второй ракетной волной. Или, что еще хуже, какой-нибудь экспериментальной дрянью из арсеналов институтских умников. Бука заставил себя ускорить шаг. Это было непросто: его, оглушенного взрывами, избитого падением из машины, качало, как пьяного, и тело отказывалось повиноваться. Стиснув зубы, он уходил все дальше, и уже не обращал внимания на грохот и яркие вспышки за спиной. Над головой просвистели реактивные двигатели: наверное, штурмовики ушли подчищать за артиллерией уцелевшие квадраты. Рядом тихой тенью, не обращая на него внимания, трусила слепая собака. Почему она не бросается на него? Почему? Это было неприятно. Это пугало, это было «звоночком». Неужто Зона простила его, вернув ему отобранные было привилегии? С чего бы это? Зачем? Продолжая эти натужные размышления, он продвигался вперед, и остановился лишь тогда, когда, взвизгнув, рядом рухнул подстреленный мутант. Краем глаза машинально отметил: били из «снайперки» — собаке смело полчерепа. И тут же ослепительно вспыхнул прожектор. — Стоять! — раскатисто пророкотал низкий, усиленный мегафоном голос. — Руки в стороны! Бука повиновался. Теперь он был похож на распятого Спасителя — такой был изображен на кресте Монаха, его странного знакомого, поставившего себе целью отвадить сталкеров от их греховных занятий. |
