Как легко им это далось! Их было так много, что огромный костер был готов во мгновение ока, осталось лишь приблизиться к нему с фитилем от аркебузы, и пламя взметнулось к небу. Они тут же сделали для всех факелы, подошли с ними к корпусу корабля и стали проводить по нему факелами, словно писали кистью картину. Юнги, еще совсем дети, занялись нижней частью, но работы им досталось не меньше. Они пытались что-то подпалить, хотя я и не понимала, что именно.

На это занятие они потратили много времени, так что от скуки я заснула. Меня разбудила лишь раздававшаяся из-под навеса музыка, мягкий меланхолический перезвон струн лютни — после того, как я целый год не слышала ничего подобного, она оказывала на меня завораживающий эффект. Я молча слушала с закрытыми глазами, вспотев под многочисленной одеждой, но довольная и умиротворенная музыкой. Я подумала, что, может, это и не пираты, а просто торговцы, потому что они пели по-испански и приплыли на мой остров не для того, чтобы спрятать награбленные сокровища, а для починки корабля или каких-то работ.

И придя к такому выводу, я начала робко подумывать о том, чтобы спуститься на пляж и предстать перед возможными спасителями, которые окажут мне любезность и отвезут в цивилизацию, и тут чья-то железная рука с силой схватила меня за шиворот и бесцеремонно подняла, одновременно с этим удерживая мою шпагу. Я вскрикнула и начала наносить удары направо и налево, хотя встречались они только с воздухом. Все мои силы, а к тому времени я была весьма сильной, не пригодились.

— Кто вы? — спросил меня из-за спины по-испански угрожающий голос.

Я не могла повернуться, чтобы рассмотреть лицо нападавшего. Человек, держащий меня сзади, обхватил мои руки и резко пригнул головой к земле. Я решила, что не стану отвечать. Я не собиралась сотрудничать с врагом. Если они желают меня убить, то всё равно это сделают, от меня это не зависит.

— Сеньор, назовите ваше имя, страну и происхождение, — настаивал голос. У него был странный акцент, как у иностранца.

Я упрямо молчала. Из-за шока я даже не поняла, что меня приняли за мужчину.

— Он не говорит, — раздался второй голос.

— Давай отведем его к капитану. Наверняка это английский пират, которого оставили на острове его же товарищи.

— Я не английский пират! — закричала я, снова попытавшись вырваться из крепкой хватки.

Через несколько секунд молчания мне подняли голову и откинули волосы. Это были двое мужчин. Один держал меня, и я его не видела, а второй стоял напротив — крупный мулат, с интересом меня рассматривающий.

— Вы испанец? — удивленно спросил он. Глаза у него были большими и налитыми кровью.

— Да, так что отпусти меня, если не хочешь, чтобы тебя наказали!
Негры и мавры, будучи рабами (лишь немногие имели свободу, по крайней мере, в Испании) не могли обращаться подобным образом с христианином, а в особенности с женщиной и госпожой. С женщиной и госпожой? Лучше об этом умолчать, подумала я, пусть продолжают считать, что я мужчина.

— Кто накажет, сеньор? — спросил с усмешкой тот, который меня держал. Теперь его хватка ослабела.

— Ваш хозяин! — рявкнула я, разозлившись, что он меня не отпускает. Я не знала, является ли тот, что меня держит, тоже мулатом, негром, мавром, индейцем или белым, но приняла как само собой разумеющееся, что раз он пришел с мулатом, значит, и сам такой же.

— У нас с моим другом Антоном нет хозяина, сеньор, — ответил он, подталкивая меня вниз по холму. — Мы свободные люди и работаем на испанского капитана, который обращается с нами как с добрыми христианами. В общем, сеньор... — он пнул меня коленом по ноге, так что я споткнулась, — попридержите язык, если не хотите пожалеть о своих словах.